Ложь придумать легко, воображение у меня богатое, мы с Надюшей…
Надюшей! Меня будто сбросили с небес, в которых парила, на землю, и я ударилась. Не могу откинуть все, не пытаясь узнать, что с подругой, а если останусь, то ничего не найду. А еще есть мама… Где-то далеко в России, она вспоминает, грустит… И о тарланах невозможно будет забыть! Память существо мстительное, и, зная о пришельцах, я не смогу жить обычной жизнью.
Подошел официант, чтобы принять заказ, и я поспешила озвучить свой выбор. Лив удивилась, видно, я сказала что-то не то! И еще один плюс перечеркнул минус. Я совсем не знаю привычек Дженны, потому что ни разу ее не видела. И никогда не сумею ей стать! Мысленно сожгла список надуманных плюсов!
Перевела взор на обеспокоенную Оливию, и жалость пронзила сердце.
Было заметно, что она искренне любит свою младшую сестру. Только никогда больше не увидит Дженну, и никто никогда не увидит девушку, которую звали Дженной Винтер, и никто ее не найдет, потому что даже костей не осталось!
Лив изумленно таращилась на меня, я небрежно пожала плечами и постаралась легкомысленно улыбнуться, мол, захотелось, изменить своим привычкам. Сестра Дженны озадаченно кивнула и заговорила с официантом, а я снова огляделась по сторонам и замерла. Вот уж не ожидала! Сердце пропускало удар за ударом, в голове — туман, язык прирос к нёбу, а взгляд прилип к вошедшему в ресторан Максу, моему бывшему вероломному мужу.
Он прошел уверенной походкой и в сопровождении официанта направился к столику в углу. Что Макс здесь забыл?!
— Хелло! — щелкнула пальцами Лив, вытянув руку, проследила за моим застывшим взглядом. — Ох, ты ж! Джен, а он хорош, этот иностранец! Тело, словно у бога!
Мне ли не знать?! Макс с четырнадцати лет в качалку ходил!
— Почему иностранец? — голос мой звучал хрипло, и срочно понадобилось прочистить горло. Я отпила минеральной воды без газа.
— Хочешь его? Этого русского? — Лив оценила мое волнение по-своему.
— Почему русского? — по телу пробегала дрожь, в голове теснились вопросы, и я пыталась призвать себя к порядку, чтобы ненароком не выдать.
— Взгляд такой — наглый, напряженный, будто что-то выискивает!
— Эм-м… — вот бы никогда не подумала, что американки так отзываются о моих соотечественниках.
— Джен, — озадаченно осведомилась Лив. — Что с тобой? Ты вернулась из Будапешта сама не своя! Много размышляешь, мало улыбаешься, часто оглядываешься, словно преследует кто, а теперь и мясо заказываешь, будто забыла, что три года, как придерживаешься вегетарианской диеты!
