В медицинском отделении, она попросила портативное медицинское устройство, которое могло бы справиться с большинством травм. Возвращаясь в комнату Дэша, Талия чувствовала себя менее раздраженной, больше обеспокоенной.
Дэш был не просто упрямым.
Он чуть не проиграл бой, когда ему этого не стоило делать.
Действительно с ним что-то происходило.
Когда Дэш впустил её обратно в свою комнату, он сидел на том же стуле. Талия подошла и запустила устройство по его телу, начиная с головы. Аппарат исправил поврежденную кожу всего за несколько минут, а затем занял больше времени, чтобы воздействовать на треснувшие рёбра.
Ей бы хотелось, чтобы Дэш погрузился в бессознательное состояние с помощью устройства. Когда Дэш был слишком упрям, возникал такой соблазн.
Он остался покрыт синяками, но даже аппарат не мог бы сделать большее для исправления этого.
Дэш сидел молча, когда она работала над его телом, но девушка заметила, как изменилась его поза, когда его раны были залечены и наступило облегчение от боли.
Когда она, наконец, закончила, то положила устройство на стол и пошла, чтобы смочить полотенце, которое использовала раньше. Прополоскав его, Талия снова начала оттирать его кожу, очищая от оставшейся засохшей крови и пота на лице и теле. Она чувствовала в себе странную нежность, когда мыла его.
Когда тишина слишком затянулась, девушка сказала:
— Видишь? Если бы ты сразу отправился в медсанчасть, мог бы почувствовать себя лучше спустя пятнадцать минут, а не двумя часами позже.
Его голубые глаза удержали её взгляд в отражении зеркала.
— Травмы были не так уж серьёзны, — хрипло сказал он.
— Но они были. Почему бы не сделать своё состояние лучше?
— Раньше у меня были раны намного хуже, на планетах без медицинских устройств.
Её глаза расширились.
— И что? Из-за того, что ты страдал раньше, теперь тоже надо страдать?
Он невидящим взглядом уставился в пространство комнаты.
Талия вдруг поняла, что для него так и должно быть.
Произнесённые ей слова были абсолютно верны.
Дэш действительно решил, что должен страдать. Часть его даже хотела этого. Он потратил годы, лишая себя самых основных удобств, лишая секса, да и любого другого удовольствия. Он хотел страдать.
— Дэш, — прошептала она, на грани слёз. Теперь он был в основном чист, и физическая боль, очевидно, исчезла, но он выглядел загнанным, разбитым, одиноким.
Она инстинктивно потянулась к нему.
— Не надо, — пробормотал он, отстраняясь от её рук.
Она долго смотрела на него, пытаясь понять, что может сделать.
