Гостей провели в просторную, такую же светлую, как, видимо, и весь дом, гостиную. На уютном диване с пышными подушками, затянутыми в голубой бархат, сидели и другие гости. Юноша, девушка, и женщина в возрасте. Простая, но дорогая одежда и манера держаться быстро выдали в последней матрону, еще до того, как ее представили. Явно мать кого-то из юных гостей.
Хоть Селина и отгуляла целый бальный сезон, с графом Виллоу, его супругой и гостями знакома не была.
Молодые люди в сопровождении матроны оказались женихом и невестой, сестрой леди Агнес. Девушка, как и ее жених, выглядела младше Селины, возможно, именно поэтому она и не видела ее в Гронстере, попросту не успела начать выходить в свет. Часто случалось, что о помолвке родители договаривались чуть ли не с рождения, тогда юные леди попадали в свет уже только под руку с мужем или вовсе не попадали. Это Селине повезло, что уговорила отца и Джонатана не спешить со свадьбой. Ну, как повезло — жесткая манипуляция с ее стороны. И теперь можно смело сказать, что не повезло. Будь она замужем не оказалась бы в доме графа Виллоу. Могла быть не только супругой Джонатана, но и носить уже его дитя…
На последней мысли девушке стало дурно. Каким бы он оказался мужем и отцом на самом деле? Может, все-таки и повезло.
Державший Селину все это время под руку нынешний жених, дернул ее за руку, незаметно для остальных, но довольно ощутимо, привлекая к свободному месту на диване, ближе к нему. Сопротивляться она не стала. Магдалину посадили на свободное кресло, куда она опустилась так грациозно, словно какая-то принцесса. Что привлекло к ней внимание, если все присутствующие быстро отвели взгляд от компаньонки никак не показывая своего интереса, то юный жених продолжал глазеть с открытым ртом не забывая ощупывать ее фигуру сантринийки взглядом.
И что за спектакль собрался разыгрывать для этих людей Равен? И еще интереснее, зачем?
Селине было крайне интересно знать, с чего женишок решил, что граф такой уж приверженец правил. Пока он представал настоящим новатором. И во вкусах, и в разговорах, несмотря на равнодушный вид и нескрываемую скуку. Хотя, Селина не исключала, что оборотень мог вполне соврать и о характере графа тоже.
Разговор о погоде, последней в сезоне опере и, конечно, смерти Кристофера II плавно перетек к светским раутам и последнему балу, который граф со своей графиней не посещали, но наслышаны. Тему возвращения изгнанников тактично никто не затрагивал, как и злосчастной игры.
