Достав веер Селина принялась им обмахиваться, как это делала Магдалина. Но все равно становилось жарко. Под костюмом для прогулок, что она одела в последний момент, на ней была блузка с высоким воротником и колючими рюшами на шее. Девушка уже начала жалеть, что отказалась от платья с глубоким вырезом.
— Не могу, — простонала Селина и расстегнула верхние пуговицы, подставляя солнцу выпирающую из корсета грудь. — Вот теперь хорошо.
Магдалина хихикнула, и подопечная глянула на нее из-под опущенных ресниц.
— Да ты прям леди-бунтарка, — она причины своего смеха.
— Что, ты тоже считаешь, что я слишком правильная?
— А кто еще?
— Маркиз Шандерлон.
Упоминание об этом мужчине не лучшим образом сказалось на настроении Селины. Улыбка безвозвратно угасла, а чудесный летний воздух стал казаться слишком душным и приторным.
— А что еще он говорил? — прищурившись поинтересовалась Магдалина.
— Что такие женщины как я, его не интересуют.
Селина постаралась произнести это как можно равнодушнее, но компаньонка все равно раскусила.
— И тебя это задело.
— Пожалуй.
— Что-то мне подсказывает, что это не так.
— О, нет, боюсь он прав, но почему у меня такое чувство, что меня оскорбили, ведь нет ничего плохого в том, чтобы придерживаться правил?
Не услышав ответ, но очень желая его узнать, Селина даже привстала, выпрямив спину, и попыталась поторопить взглядом Магдалину.
— Если я скажу тебе что думаю, это может плохо отразиться на нашем общении и моей работе, может потом я и признаюсь, но не сейчас.
Легкая расслабленная улыбка вдруг исчезла с ее лица, и она добавила:
— Тем более, когда наш пикник подходит к концу.
— О чем ты? — удивилась Селина.
Магдалина молча махнула в сторону главной аллеи, и девушка повернулась в ту сторону. Возле их кареты виднелся еще один экипаж, и если сам он не был особо примечательным с такого расстояния, то возничий Селине запомнился, кажется его звали Карлом. А вот приближающуюся темную фигуру маркиза Шандерлона, она уже, наверно, ни с чем не спутает. Он широким уверенным шагом приближался, игнорирую тропинки, обошел кусты и пересек лужайку напрямую.
Когда он подошел ближе Селина заметила, как под тяжелым взглядом прячется злость, мышцы на лице напряглись.
— Помяни демона всуе… — проворчала она.
— И будь смирен принять наказание.
— И не тревожь богов, чтобы прогнать его, ибо сам согрешил.
Селина рассмеялась, на самом деле совсем не веселясь тому, как писание Последнего подходило к ситуации. Маркиз, конечно, не демон, но было в нем что-то дьявольское.
