— Что вам мешает добиваться «признания» самостоятельно? — недоверчиво поинтересовалась она. Ощущение, что маркиз не договаривает так и не исчезло.
— Вот скажите, как сами считаете, кто я, какой человек, оборотень, не стесняйтесь, вам не удастся меня обидеть.
Селина сдвинула брови, очень скептически относясь к подобным откровенностям, но решила ответить. Когда еще представится возможность все ему высказать и не нанести оскорбление?
— Я считаю, что вы наглый, самодовольный, беспринципный манипулятор, — на секунду остановилась, оценивая насмешливое выражение лица мужчины и решая, стоит ли продолжать. Однозначно стоит. — Вынудили барона Фортенга сесть с вами играть и поставить все, ссылаясь на справедливость богов, в которую вы точно сами не верите, преступник, получивший волей случая титул и право вернуться в родную страну. И даже тут плевали на закон, и наградили порядочную девушку вашей меткой, как какую-то… Я считаю, что вы дикий и аморальный, маркиз Шандерлон.
По мере того как из Селины сыпались эти жесткие слова, вопреки ее ожиданиям, улыбка на лице маркиза становилась только шире.
— Зовите меня Равен.
— Хоть я и ваша невеста, но стирать формальности не вижу смысла.
— Вы очень проницательны для своего юного возраста и пола, а эти качества я ценю. Думаю, мы сможем стать друзьями.
«Какими друзьями?! Постельными? — все злился волк. — Сначала она должна стать нашей».
Несмотря на то что качества Селины хвалил маркиз, это все равно оказалось приятно. Да, а это он еще пять минут ее знает.
«Как бы вам потом не кусать локти, маркиз Шандерлон».
— Значит, на ваш счет я не заблуждаюсь, не знаю даже радоваться своим способностям или плакать от того, что жизнь связала с вами?
— О, вы еще и дерзить умеете, — снова улыбнулся маркиз. — А мне казалось вы чересчур воспитаны для этого, ошибся. Но не спешите лить слезы. Думаю, все пройдет прекрасно.
Равен бы рассказал, как все пройдет. Он сейчас то еле сдерживался, чтобы не повалить девушку на диван. Но не стоит больше пугать. Вон как она от метки бесится.
— Вы любите уходить от прямого ответа, а я такое качество не ценю, — Селина решила, что раз пошел такой разговор, пусть не думает, что диктует правила, а она будет послушно заглядывать ему в рот. — Мне надо подумать, стоит ли вам помогать.
— А что вы теряете? Вряд ли ваш отец вернется раньше, чем… мы с вами расстанемся. Кто еще сможет вам помочь?
«Что теряю?! — кипела Селина от возмущения. — Достоинство, например».
