— И фабрику, и землю, и сбережения, — уверенно заявил он. — Все. У моей невесты прекрасная родословная и большое приданое.
«Посмотрите какие у леди Селины зубы, белые и ровные, а стать…» — вещал искаженный голос жениха в голове девушки.
Самые настоящие торги, как на ярмарке. А этот маркиз внимательно смотрит оценивающим взглядом придирчивого покупателя с ног до головы. Он скользил по телу змеей, холодной и липкой, и Селине стоило немалых усилий сохранить лицо в этот момент. Не разреветься, не упасть в обморок или не убить кого-то из двух славных джентльменов голыми руками.
Селина не желала верить в происходящее. Этого просто не могло случиться на самом деле. Не с ней.
«А это, вообще, законно?» — подал первую здравую мысль внутренний голос Селины.
Она зацепилась за нее, но будто в ответ за спиной послышался тихий разговор.
— А разве не запретили ставки на женщин? — спросил у кого-то незнакомый мужчина.
— Нет, если у мужчины официальное право, например, публично признанное «обещание жениться» или «право отца», «право опекуна», то все вполне законно, хотя на моей памяти такого давно не случалось.
— Вон оно что.
«Может, я перебрала вина? Как там сказала Магдалина? Пузырьки ударили в голову…» — пыталась найти оправдание происходящему Селина.
— Джонатан, — позвала она, голос отчего-то сел, став хриплым, во рту пересохло. — Ты серьезно?
Она с надеждой на благоразумие заглядывала в голубые глаза. Но что-то бесчувственное и расчетливое внутри подсказывало ей ответ жениха. Но молча смириться с происходящим она тоже не могла.
— Прости, Селина, но я не могу позволить себе потерять все, — ответил он, заглянув ей в лицо.
«Ты еще не все потерял. У тебя осталась я!» — хотелось прокричать девушке.
Поведение жениха, мягкость в голосе, когда просил извинения — ударили не хуже хлыста. Только воспаленный рубец остался не на коже, а на сердце.
Селина не понимала, как Джонатан умудрился проиграть все за час? Немыслимо. Почему, вообще, сел за один стол с маркизом? И главное, почему так легко рискует ею.
Селина не привыкла летать в облаках и строить в своем воображении то, чего нет. Но в отношениях с женихом, она, кажется, не сильно отличилась от своих сверстниц, для которых один лишний танец с джентльменом уже повод придумывать имена будущих детей, и верить в любовь до конца дней.
Сейчас она смотрела на профиль молодого человека и не верила, что знает его всю жизнь.
— Хорошо. Тогда играем. И галстук завяжи, дамы смотрят.
