Одержимый молчал. Палач хотел ещё раз обжечь его кочергой. Дознаватель остановил его взмахом руки и влил в рот заключённого ядовито-зелёную жидкость из стеклянной колбы. Узник затрясся словно в припадке.
— Концентрированное зелье «веритас». Под ним даже тролли-колдуны раскалываются, — пояснил дознаватель, отставляя пустую посуду на стол. — Пришлось заплатить целителям из своего кармана, но он того стоит.
— Я не с-с-с ними, — нехотя ворочал языком одержимый.
Отравленный спрут вспыхивал агрессивно-алым, не позволяя угаснуть ауре. Она уплотнялась и восстанавливалась за считанные мгновения. Вот так одержимые и становятся неуязвимыми.
— Не с-с-с ними! Предвестники — ублюдки, пресмыкающиеся перед Небесным недоноском! — узник глотал воздух перед каждым словом, будто пытался заткнуть себе рот. — Они хотели отправить меня на переработку. Переработку, ублюдки! Г-г-граф обещал помочь, если я послужу ему. Но он предал меня! Предатель!
— Белимир — ещё один лазутчик Лучезарных? Но ведь он из неодарённых! — удивился Вейас. — Нужно срочно его проверить. Вполне вероятно, что он связан и с другими шпионами!
— Позже. Вначале закончим тут, — оборвал его старший и снова повернулся к заключённому. — Хочешь сотрудничать с нами? Мы обещаем защиту от Лучезарных. Скажи, что тебе известно об их природе.
— Ах-ха-ха! Держите карман шире, глупые слуги Высокого. Что вы можете, слепая и глухая, не имеющая даже собственной воли отара? — завопил одержимый. — Грядёт Владычество Мрака! Разрушитель усадит Тень на Небесный престол, и вы падёте ниц перед нами!
Он дёрнул головой так резко, что казалось вот-вот свернёт себе шею. Разноцветные глаза уставились на Лайсве. Или нет! На того, кто стоял за её спиной!
— Он здесь! Сын иступленного неба! Он лучше, чем Тень. Мы доберёмся до тебя через Искателя. Но вначале я захвачу того, кто связан с ним теснее других. Меня помилуют!
Спрут снова стал чёрным! Он полностью обезвредил зелье!
Одержимый рванулся. Жалобно заскрежетали цепи, растянулись звенья.
Сон исказил пространство. Лайсве двигалась, как увязшая в паутине муха. Но и неспящие Сумеречники тоже застыли.
Цепи вырвало из стены. Заключённый бросился на Вейаса. Тот едва успел выставить кинжал. Одержимый насадил себя на лезвие. Из глаз ручьём хлынули чёрные слёзы, изо рта повалил антрацитовый дым. Заключённый рухнул на пол. Чернильное облако разрасталось. Тонкие щупальца тянулись к лицу Вейаса. Жужжание превращалось в гул тысячи тысяч голосов:
