Через пару дней в избушку явилась седая бабуля-паучиха Асабикаши. Ростом она доходила человеку до пояса. Лайсве уже немного привыкла к местным обитателям и научилась понимать их без слов. Паучиха принесла ивовые прутья и пёрышки. Согнув первые в обруч, она выплела на нём замысловатый узор из серебристых нитей. В середине осталось небольшое отверстие.
Суча лапками, паучиха объяснила, что этот амулет защитит их маленького царя. Дурные мысли и сны запутаются в паутине, а всё доброе и хорошее проскользнёт в отверстие. Пёрышки паучиха прикрепила к ободу в трёх местах, чтобы дыхание жизни не покидало малыша.
Лайсве повесила амулет над коробом, в котором спал Гед. Они с Хорхором сделали ещё много оберегов из травы, камней, лозы, рябины и боярышника, чтобы отпугнуть злых духов и принести удачу.
Первое время с Гедом было трудно. До родов казалось, что Лайсве ко всему подготовлена: столько книг изучила, ухаживала за детьми в храме Вулкана и помогала подруге Хлое, когда у неё появился сын Руй. Но с родным всё оказалось намного сложнее.
Лайсве постоянно чистила избу от пыли и грязи, проветривала, чтобы не скапливалась затхлость, сырость или дым. Как можно чаще Гед бывал на свежем воздухе: она носила его на перевязи или в коробе за спиной, пока собирала ягоды, грибы и травы. Гед креп день ото дня, только развивался очень медленно: мало набирал вес, плохо спал, долго не ползал, не становился на ноги и молчал.
Лайсве постоянно занималась с ним, подталкивая к каждому новому шагу. По ночам она вскакивала, чтобы проверить его дыхание и нет ли жара. Вдруг он заплачет, вздохнёт или застонет? Что если она неправильно его пеленала и кормила, невнимательно следила и пропускала тревожные знаки?
— Перестань себя изводить! — не выдержал Хорхор однажды ночью. — Пока он неразрывно связан с тобой, то чувствует твой страх и пугается сам. Не смущай его, не показывай, что что-то не так. Дари ему радость, доброту, тепло, и у него обязательно всё получится.
Лайсве смеялась и пела для Геда. Он улыбался и дрыгал пятками, подзадоривая угуканьем.
Он рос необычайно тихим, почти не плакал и не капризничал. На солнечной поляне Лайсве усаживала его на большое одеяло из травы и листьев. Они с Хорхором смастерили для него игрушки из коры, древесины, шишек, соломы и ивовых прутьев. Он возился с ними часами сам, выстраивая пирамидки, складывая узоры, пока Лайсве хлопотала по хозяйству. Любопытно, был ли Микаш таким же неприхотливым в детстве?
