Вейас! Он приехал, он успел!
— Вам уже пора, — напомнила служанка.
— Я сейчас, только встречу последнего гостя. На пару слов — не дольше.
Иржина перехватила её ладонь.
— Если вы выберете иначе, никто вас не осудит. Не губите свою жизнь!
Лайсве качнула головой:
— Это просто гость.
И поспешила навстречу брату.
Она заглянула на конюшню. Несколько общительных жеребчиков приветственно заржали. Обдало запахом сена и терпких лошадиных шкур. Конюхи ушли вместе с гостями: всем хотелось посмотреть на церемонию.
Только дверь одного денника была открыта, сверху на ней висела уздечка. Вот-вот выйдет Вей с седлом в руках, лисья улыбка проклюнет шаловливые ямочки на щеках, вспыхнут искорки-хитринки в кристально-голубых глазах.
Вместо него из денника показался чернявый кундец. Одежда под стать холёному высокородному: тёмно-зелёный, расшитый серебряной нитью костюм и такой же плащ. Широкополая фетровая шляпа с пером выгодно подчёркивала хищные черты лица. Пухлые губы растянулись в надменной ухмылке.
Лайсве разочарованно выдохнула:
— Что ты здесь делаешь, Петрас? Я тебя не приглашала.
Кузен повесил седло на деревянную ручку на двери и захлопнул денник.
— Как невежливо, я же всё-таки родственник.
— Я надеялась увидеть Вейаса, — Лайсве зябко обняла плечи.
Похоже, с приездом домой, вернулись и неприятности, которые, казалось, остались в далёком прошлом.
— Сама наивность! — хохотнул Петрас. — Ты правда думала, что он явится на твою свадьбу с помойной дворнягой? Или ты так и не догадалась, что он к тебе испытывал?
— Испытывал? — Лайсве сглотнула, припоминая последние дни с Вейасом. Она знала, но прятала это от себя, не хотела признавать. Неужели после стольких лет ничего не изменилось? — Что было, давно бурьяном поросло. Вейас — мой брат, и я никогда не перестану надеяться…
Петрас наступал, в ониксовых глазах полыхало вожделение. Нахлынули воспоминания: как больно было от грубых прикосновений кузена, как он грозился запереть и насильно женить на себе. Страшно и стыдно. Лайсве попятилась. Не хотелось ни мгновения оставаться с ним наедине. Но Петрас в один рывок отрезал её от выхода.
— Не такая прыткая стала? — ухмылялся он. — Взгляни на себя, брюхатая, наскоро замуж выскакиваешь, в отцовском замке, да ещё за кого? За дворнягу, который только и делает, что брезгует тобой и унижает прилюдно. А ведь могла бы ходить в мехах и золоте, быть хозяйкой Будескайска. Не жалеешь?
На его запястье не было свадебного браслета, он так и не женился. Ждал, что она приползёт к нему на коленях? Безумец!
