Йорден вспыхнул.
Руки очень чесались расколотить ближний стул об их головы. Микаш закашлялся, но на него не обратили внимания. Тогда он зычно пробасил, впервые за долгое время позволив себе не шептать:
— Со всем уважением, жеребец, которого вам подарили, совсем дикий. Лучше в седло не садиться, пока зареченские умельцы не обломают его как следует.
— Ага, если даже ласковой кобылки боишься, то на жеребца точно лезть не стоит, — не сдержался Дражен.
Йорден метнул в Микаша взбешённый взгляд:
— Дворнягу никто не спрашивал! — Повернувшись к Дражену, визгливо закончил: — Ничем я не хуже тебя в седле держусь или даже тех зареченских умельцев!
Свой ум в чужую голову не вставишь. Можно только внушить повиновение, но после вчерашнего не стоит. Лорд Веломри явно что-то заподозрил. Он не из тех, кто бросает слова на ветер.
— Ступай, разомни жеребца хорошенько, да поживее, увалень! — приказал Йорден и продолжил выпендриваться: — А вы ещё будете глотать пыль из-под копыт моего коня!
Хочет — пускай позорится. Одним разом больше, одним меньше — какая разница?
Микаш покорно удалился.
В денник входил осторожно. Чувствовался в жеребце неукротимый норов, похожий на его собственный. Только зазеваешься, повернёшься спиной — тут же зубами вцепится и вырвет кусок кожи с мясом. Несколькими тумаками по пузу и неусыпной бдительностью Микаш его приструнил. Поседлал, взял под уздцы и повёл во двор. У выхода остановил наследник Веломри, тот самый смазливый брат-близнец принцесски, Вейас, кажется, так его звали. Насмешливые голубые глаза смотрели с презрением, улыбка на тонких губах напоминала оскал, во всём облике сквозила какая-то нарочитость. Молчаливой затаённой враждебностью он походил на отца, только силы не доставало, властности.
— Так быстро уезжаете? Это неучтиво, — он явно издевался.
Впрочем, с простолюдинами позволено почти все.
— Свадьба — дело хлопотное, — вздохнул Микаш. Что ж он над Йорденом не подтрунивает, кишка тонка? — Не хотелось разочаровать лорда Веломри и юную госпожу.
— Да, сестра у меня самая лучшая и достойна самого лучшего.
— Да.
Микаш заглянул в его прозрачные глаза, словно в зеркало, где отражался кто-то очень жалкий. Они одновременно вздрогнули и отвернулись.
— Ну ничего, зато отец подарок преподнёс знатный. — Вейас хлопнул коня по крупу. — Лучшего жеребца во всём Белоземье не сыщешь!
Тот прижал уши и навострился цапнуть Микаша за плечо, но он успел шлёпнуть по морде ладонью.
— На таком коне только рыцарь сможет ездить, только истинной воинской доблести он подчинится, — продолжал насмехаться Вейас, глядя, как Микашу раз за разом приходится доказывать коню свою силу.
