Долго Марийка шла вперед, пока не обнаружила выпирающие желтые трубы по сторонам. Днища их настолько были изношены, что всюду сочилась ржавая холодная вода, стекая на бетонный пол. Вскоре серый настил подвала оказался полностью залитым водой. Ноги школьницы уже по щиколотку уходили под воду, чёрные лаковые туфельки хлюпали. — Надо возвращаться, пока не пришлось плыть, — решила девочка. Но тут что-то больно упёрлось в спину.
— Zu stehen! Стоять! — рявкнул голос за спиной.
От неожиданности школьница выронила планшет. Устройство быстро ушло под воду. — Только не это! — с досадой высказала Марийка и наклонилась за планшетом.
— Ich habe gesagt koste! Я сказал, стой! — вторично рявкнул немец, ткнув больно дулом автомата в спину девочки.
Под потолком замигали люминесцентные лампы, далеко осветив сырой подвальный проход. В конце тоннеля была видна круглая, влитая в бетон, металлическая дверь со свастикой.
— Ist vorwärts gegangen! Пошла вперёд! — скомандовал знакомый мерзкий голос. Немец пнул Марийку ногой.
— Ишь, с пинком-то я не ошиблась, — ухмыльнулась про себя школьница. — Да пошёл он! Не верю я, что он мне что-то сделает! Здесь одни привидения!
Марийка резко развернулась и хотела оттолкнуть высокое серо-белое мерцающее видение в обличии фрица. Немец выстрелил.
Боль обожгла левую ногу. Кровь потоком брызнула в воду. — Вот гад, — сжала зубы Марийка. — Всё всерьёз!
Школьница, молча повинуясь, захромала к металлическому люку.
Сине-ржавый металл заскрипел, дверь тяжело отворилась. Немец впихнул девочку вовнутрь какого-то помещения и тут же исчез. Дверь также тяжело закрылась, оставив Марийку в полной темноте.
Первое, что поразило девочку, это дурной отвратительный запах, как будто в уличном туалете сдох миллион кошек. Она прикрыла ладонью нос и рот, другая её ладонь зажимала рану. Голова школьницы упиралась в холодный металл потолка, мокрые ступни прощупывали сплошные живые препятствия. На секунду мигнула потолочная тусклая лампа в синей решётке, осветив сырое помещение. Это был трюм, подсобное помещение корабля, вместо груза битком напичканное людьми. По всему периметру грузового корабельного блока были встроены деревянные полки, с которых свисали голые ноги, руки, головы. Центр трюма был заполнен стариками, женщинами и маленькими детьми, сидевшими в воде, плотно прислонившись, друг к другу. Людей было очень много, наверное, больше сотни. Снова мигнула лампа, и трюм словно ожил. Со всех смрадных уголков потянулись звуки чавканья, безумного смеха, стонов, пустой болтовни обитателей, непрестанного рёва грудничков. Люди ли это? Сердце Марийки сжималось от страха и боли. Да, люди, только измученные пленом, костлявые и изуродованные. Большая их часть была неподвижно лежащими мертвецами.
