И потом начинались счастливые дни. Часто гуляли, ходили в зоопарк, катались на аттракционах. Ездили кататься на лодке, причём Паша указывал куда плыть — папе, сидевшему на вёслах, этого было не видно. Побывали в планетарии. Сходили в театр. Каждый день что-нибудь новенькое.
Расцветала и мама, обычно молчаливая и тихая, она преображалась с возвращением мужа. Паше в такие времена разрешалось смотреть мультики допоздна, есть сколько угодно сладкого и занимать хоть на весь день домашний компьютер. Было хорошо.
Но потом…
Потом папа улетал, и всё вновь становилось серым, однотонным, скучным. Спустя время начинало казаться, что иначе никогда и не было. И не прилетал из далёкого рейса самый близкий человек на свете. И не было подарков. Не было ничего.
И вот теперь страшная, тяжёлая, нечеловеческая мысль разрасталась, не желая покидать сознание:
«А было ли?..»
***
Он проснулся ровно через три часа. Тут же сел, болезненно щуря глаза и убирая в сторону неведомо откуда взявшийся плед. Мгновение соображал, где это он очутился. И потом, нащупав ногами тапочки, побрёл на кухню, откуда доносились запахи горячей пищи.
Светлана, как выяснилось, времени зря не теряла. Сделала в дорогу пирожков с мясом. Накормила Павла кашей с котлетами. Угостила холодным клюквенным морсом.
— Сын так и не приходил?
— Шляется где-то с дружками.
— Сама-то как поживаешь? Как работа?
— Да ничего, помаленьку. А ты?
— Как видишь, — вздохнул Павел. Он отпил ещё немного морса, задумавшись о чём-то своём. — На Землю-то не хочешь вернуться? — спросил он вдруг.
— Хотелось бы, — не глядя на него, ответила женщина.
— Ну так?
Она подняла взгляд.
— Страшно. — И пояснила: — Не могу. Как лайнер вижу, сразу в дрожь бросает. Бежать хочется. Если бы ты тогда не посадил «Енисей»… Ох, знаешь, Паша, какой ты на самом деле молодец. Ты меня спас. И пассажиров. Всех нас.
— Не всех, — хрипло возразил марсобойщик, и Светлана пристыжено умолкла, осознав, что задела его за больное.
Павел засобирался к грузовику. Он неплохо выспался, и теперь мог бы ехать двое суток без отдыха: он и так потратил слишком много времени. Забрал пирожки, переобулся, накинул куртку.
— Ещё увидимся, — сказал в дверях.
— Давай. Заезжай почаще.
— Угу. Ну, пока.
— Пока.
Вышел на улицу. Не понять, вечер сейчас или ещё день. Над домами стальная решётка из труб, механизмов и фонарей. Подземный город — не самое радостное место.
В салоне грузовика всё ещё пахло духами Ксении. Павел включил кондиционер, откинулся в кресле и десять минут разглядывал данные навигатора, прикидывая, как быстро сможет достигнуть цели путешествия.
