— Меня волнует, что она по сути назвала наши специальные способности, — продолжил он, переглянувшись с Элис. — Иносказательно, но она попала в точку по поводу всех нас.
— Помнишь Элеазара? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. — Возможно, у Беллы такой же дар?
Мне не хотелось в очередной раз думать о том, что девушка обладает моим даром телепата…
Моё предположение успокоило эмпата, но он не знал того, что глодало меня. Белла угадала не только с даром. Она угадала с предпочтениями в охоте… В стиле охоты, а у всех, кроме Элис, ещё и с любимым блюдом. Да, Элис не охотилась на сов, но я видел, как она пикирует на добычу с веток деревьев. Боже, да она даже в дом предпочитала заходить через окно, вспорхнув с соседней ветки!
Невероятно…
— Заметьте, себя Белла тоже причислила к хищникам, а не домашним болонкам. Она идеально впишется в семью! — предсказательница сияла, хотя её видения оставались неточными.
Я зарычал на сестру, а Розали хмуро осадила оптимизм Элис:
— Не думаю, что Белла захочет это сделать. У неё и человеческая жизнь отлично складывается.
— Тем не менее, ей снится Эдвард, она зовёт его во сне…
Я воззрился на предсказательницу, как на предателя:
— Никогда больше не подсматривай за Беллой, когда она спит, — хмуро попросил я Элис, надеясь, что та поймёт, насколько это личное для меня.
Но сыч лишь надулся и продемонстрировал мне дулю.
— Маньяк думает, что у него одного на это патентное право, — мысленно закатила глаза Роуз. — Неужели он не понимает, как это жалко? Почему просто нельзя оставить девушку в покое?
О, я пытался…
Но каждый раз, слыша собственное имя, произнесённое ею, я будто воскресал. Мысли Розали были правильными. Тогда как мысли других всё чаще возвращались к образу, виденному Элис. Белла — вампир.
— Я сказал, что я не отниму у неё жизнь. И я сдержу слово, Розали. Но как быть от неё дальше, чем сейчас, я ещё не придумал.
Слова проталкивались с трудом. Вдыхаемый воздух, в котором почти не чувствовалось её исключительного запаха, царапал меня изнутри. Мысли Бо, который теперь ясно видел во мне соперника, будили нестерпимую ревность! Он мог думать, что я его соперник.
Я такого права не имел…
Это было мучительно. Особенно сегодня, после того, как ночью я слышал, что Белла во сне нежно звала меня по имени и звала в театр.
Я бы обошёл с ней все театры, все галереи, музеи, показал ей весь мир, ведь она так мечтала путешествовать… Я бы дарил ей подарки, если бы она позволила. Что-нибудь маленькое, чтобы она могла носить это с собой. Что-то, что напоминало бы ей обо мне.
