Всё будет хорошо. И даже вчерашние ошибки завтра пойдут нам на пользу
Средний человек озабочен тем, как бы ему
убить время, человек же талантливый
стремится его использовать.
— Артур Шопенгауэр
Белла
Эти две недели пролетели стремительно. Почти так же стремительно, как мой первый день в компании близнецов.
С мистером Грином в тот же понедельник я имела серьёзный разговор. Мужчина предложил мне работу няней на любых условиях:
— Поймите, вы очень понравились моим детям. Я не мог найти управу на них с тех пор, как моя жена сбежала из нашего города, не желая вспоминать ни меня, ни близнецов…
— И с чего вы взяли, что я, дочь такой же сбежавшей, могу послужить вашим детям достойным примером? — мне польстило, что моим талантам оторвы заинтересовались на профессиональном уровне, но соглашаться на работу не спешила.
Наверное, я ещё хорошо помнила, что этот милый дяденька планировал меня подставить утром. Без моральной и материальной подготовки я бы с мальчиками вряд ли справилась.
— С того, что ваша мать взяла вас с собой и дала неплохое воспитание, насколько я могу судить… — директор внимательно изучал моё личное дело, а закончив, продолжил доброжелательным тоном:
— С моей стороны гарантирую любое содействие в школе… Когда я говорю «любое», я именно это и имею в виду, мисс Свон.
Я оценила серьёзное выражение лица мистера Грина, мысленно перекрестилась и предложила кандидатуру Аюши. Она, насколько мне известно, как раз заканчивала контракт с прошлой семьёй, у которых жила последние пять лет, и мечтала уехать из слишком шумного для её скромной натуры Нью-Йорка. Зарплата, которую предлагал директор, не уступала её прошлой, а история брошенных деток предсказуемо растопила золотое сердце моей милой Мери Поппинс.
Компромисс был найден, и я осталась братьям «подружкой», иногда заезжая к ним в гости.
Подготовка к празднику шла полным ходом, параллельно уточнялся план далёких, но таких желанных для многих весенних танцев, а я крутилась как белка в колесе, разрываясь между Форксом, резервацией квилетов и Сиэтлом.
В Форксе была школа, где Эрик припахал меня вести небольшую колонку в местной газете, назвав её в шутку «Разговоры с Белоснежкой». Никто не сбрасывал меня и с должности школьного фотографа, так что я часто носилась по школе с фотоаппаратом на шее, словно папарацци, увековечивая исторические или забавные моменты жизни школяров.
Возможно, если бы я не участвовала в организации школьных событий, я бы так не уставала, но я почувствовала какую-то гипертрофированную ответственность за этот Валентинов день.
