Догадливый Квон тут же налил мне тарелку, посыпал зеленью и вручил ложку.
Ты ж моя прелесть!
Наевшись, я откинулась на стул, поглаживая увеличившееся пузко… Счастье есть, когда можно вкусно поесть.
— Спасибо! — я вспомнила про спонсора сегодняшнего ужина и с одобрением посмотрела на улыбающегося Бо.
— Не за что… Ты знаешь, это удивительно приятно, — он чуть покраснел и отвёл взгляд.
— Что именно?
— Смотреть, как девушка ест. Чувствуешь себя каким-то дремучим охотником-добытчиком. Как будто притащил ей тушу мамонта и видишь, что шаманил не зря. Может, за это отвечает страшно древний ген?
— Не знаю, в любом случае, ген замечательный, — мысли текли вяло, глаза закрывались, но я боролась с сонливостью:
— Что будем смотреть?
— Ты смотрела «Улыбка Моны Лизы»?
— Успела лишь на концовку и мало что поняла… — призналась я.
— Попытка номер два или пойдёшь спать?
Соблазн был велик, но я согласилась на фильм. В комнате парня был отдельный телевизор и даже стоял новёхонький проигрыватель. Бо с такой гордостью скормил последнему диск, что я подумала, что гордость за технику — тоже своеобразный мужской инстинкт. Раньше были топорики, теперь телеки и мобильники… Прогресс не стоит на месте.
Я плюхнулась на кровать и ленивым взглядом прошлась по заставленной комнате. На полочке возле кровати притаились пара книг с отвёрнутыми от меня корешками. Рядом стояла тарелка с яблоками, одно из которых я тут же приватизировала, впившись в него зубами. Стол, заваленный красками, ручками и карандашами. Небольшая доска, на которой мелом были написаны разнообразные цитаты, в одной из них я узнала слова Мартина Лютера: «Спокойствие — сильнее эмоций. Молчание — громче крика. Равнодушие — страшнее войны».
Я не успела спросить причину появления этой цитаты на доске, так как Квон с разбега упал рядом со мной на кровать, вытянув длинные ноги. Взяв мою руку, он беспардонно укусил яблоко, не отрывая взгляда от картинки начавшегося фильма. Я смотрела на этого храбреца в обалдении и не понимала, откуда что берётся и куда делась его привычная стеснительность.
Почувствовав мой взгляд, Бо усмехнулся, не отрываясь от телевизора:
— Ты взяла последнее красное яблоко, Белоснежка. Ничего личного, просто они тоже мои любимые.
Чему я, собственно, удивляюсь?
Где-то на первом уроке Джулии Робертс я провалилась в сон, забыв, что мне постелено на диванчике в гостиной…
Проснулась я из-за того, что солнечный лучик нагло щекотал мой нос и слепил сквозь закрытые веки. Попытки отвернуться и спрятаться лишь прогнали ускользающий сон, так что я быстро прошла все четыре стадии, после которых происходит принятия неизбежного: отрицание, гнев, торг, депрессия, но потом вспомнила, какой чудесный день сегодня обещает быть, и смирилась.
