— Давай просто посмотрим «Мумию», крошка? — попытался сторговаться парень.
Сара пронзила его яростным взглядом, но быстро смягчилась, стрельнув глазками на очередь у витрины и проворчала:
— Два, Джордж… Два клубничных оргазма для нас с Беллой, и я подумаю над твоим сомнительным предложением…
Что-то мне подсказало, что она больше кокетничает, чем обижается. Наверное, этим «что-то» была ложечка десерта, которую девушка соблазнительно облизала. Боясь откровенно фривольного разговора без мужских ушей, я решила перевести разговор на безопасную тему:
— Значит, ты работала в музее и должность скромного чичероне променяла на строгого преподавателя?
— Да, пока работала гидом-экскурсоводом, мечтала наказывать оценками или дополнительными отработками зевающих посетителей.
Сара улыбнулась воспоминанию, аккуратно расправила бумажную салфетку и снова свернула её в треугольник:
— Как думаешь, я не перегибаю?
Это она спрашивала про забавную тиранию Джорджа, который, кажется, только и ждал подсказок, как бы побаловать свою девушку? Кажется, да…
— Я думаю, что мне пора по-доброму завидовать вам двоим, — я решила быть максимально честной. — Сейчас редко встретишь столь эмоционально созвучные пары.
— У тебя не так?
Глядя в это открытое и по-детски милое личико, я почему-то решила открыться. В конце концов, разве встретимся мы ещё раз? Куда проще излить душу и спросить совета случайного знакомца, чем рассказать то же самое хорошему другу, который прочтёт по лицу больше, чем ты готов раскрыть.
— Когда-то было так… Но сейчас на этом месте пустота, которую почти невозможно заполнить никакой приятной компанией.
— Скучаешь по нему? — проницательно спросила Сара, увидев мои глаза, впрочем, скорее утверждая и не уточняя ничего более.
— Смертельно, — согласилась, не совладав с лицом и голосом, который очевидно дрогнул.
— Соболезную.
Потянувшись через стол, девушка ободряюще сжала мою ладонь, которая была непривычно холодной по сравнению с её, и протянула салфетку, которой я, впрочем, не воспользовалась. Слезы не покинули глаз, я просто приказала себе не сметь расклеиваться и подумать о чём-то весёлом… Например, о лице Эдварда, когда я назвалась его сестрой…
— Но ты жива, наверняка он хотел бы видеть тебя счастливой… Он наблюдает за тобой с небес и радуется, если улыбаешься ты.
Меня хватило лишь болезненно усмехнуться её искренней вере, уж я-то знала кое-что о жизни после смерти.
— Делаю все, что в моих силах. Вообще предпочитаю гидры сомнений и меланхолий уничтожать в зародыше, а не нянчить этих хлопотных питомцев, но иногда они такие миленькие, такие хорошенькие, что так и хочется пригреть их на груди в припадке рефлексии… Эх, лучше бы завела английского мастифа…
