Медленно поднимаю руки и затягиваю шарф, висящий у меня на шее. Затягиваю, ещё… и шарф проходит сквозь шею. Индусы ахают, я снова выдыхаю дым.
— Не стоит пытаться убить меня или другого посланца Учителей. Оружие не способно повредить плоть Воина, посланного Учителями, увидевшими несправедливость.
Дукун вместо ответа отшатывается назад и хватает небольшую бутылочку, набирая в рот горючую жидкость. Шаг вперёд и снова щёлкаю пальцами, тут же прикрывая рукой рот Великого Мага, мешая ему выдохнуть в мою сторону. Додот с воем отшатывается, хватаясь за обожженный рот и глядя на меня с испугом и ненавистью.
— А это… — ещё шаг, снимаю с пояса одного из подтанцовки керамбит [64] и провожу лезвием по руке Додота, — чтобы больше не шалил. Махатмы велели передать, что у тебя остался последний шанс исправиться.
Прячу нож в складках одеяния, Додот провожает его испуганно-обречённым взглядом. Он мошенник, но сам искренне верит, что творит настоящую магию. Собственная кровь в моём распоряжении пугает его до чёртиков.
— Я уйду дальше по Тропе Судеб, — доверительно наклоняюсь к нему, но говорю достаточно громко, чтобы слышали окружающие, — в поисках несправедливости. Но если жители индийской общины снова будут жаловаться Махатмам на тебя или кого-то ещё… Явлюсь наяву или во сне, что ещё хуже. Ты понял?
Доверительно наклонившись, напеваю негромко:
— Когда из яви сочатся сны, когда меняется фаза луны,
— Я выхожу из тени стены, весёлый и злой!
Дукун отшатывается, переведённая на английский русская песня звучит заклинанием. Добиваю, проглатывая ненужные куплеты:
— Ты спишь и видишь меня во сне,
— Я для тебя — лишь тень на стене…
— Сколь неразумно тебе не верить в силу дорог!
Пальцем черчу на лбу крест и…
— Когда я в камень скатаю жест —
— Тогда в крови загустеет месть
— И ты получишь дурную весть
— От ветра и птиц
[65].
Дукун оседает, падая в обморок.
* * *
Путешествие по тропической реке удовольствие довольно специфическое. Необыкновенная красота вокруг частично примиряет с москитами, мошкой и бытовыми неудобствами.
Когда полулежу в большой лодке и наблюдаю за хлопочущими индусами, возящимися с парусами или сидящими на вёслах, жизнь кажется безоблачной и удивительно прекрасной. На середине реки москитов почти нет, лицо обдувает тёплый ветерок и остаётся только грезить наяву, наслаждаясь экзотикой.
Часто встречаются кайманы, больше всего похожие на полусгнившие брёвна. Иногда бревно начинает плыть поперёк течения, после чего следует молниеносный бросок и мелкое животное, забывшее об осторожности, становится добычей пресмыкающегося.
