.
Прощаться с компаньонами тоже не тянет. Не потому, что они мне чужие… скорее наоборот — боюсь поддаться ещё сохранившимся чувствам или скорее — остаткам оных, и предложить дальнейшее сотрудничество.
Письмо с прощальными строками уже отправлено, предусмотрены даже словечки из тех, что поймут только современники. Дескать, всё в порядке, пишу не под давлением…
Повинуясь взмаху руки, останавливается такси.
— В Рудов, — кидаю, захлопывая за собой дверь, — да срочно!
Таксист, сделав каменное лицо, сквозь которое отчётливо читается неприязнь к мигрантам (не зря же я русский акцент выделил?), трогается нарочито медленно.
— Полтора счётчика! — Нервно оглядываюсь назад. Машина срывается едва ли не с визгом, на лице у немолодого немца на долю секунды мелькает усмешка. Ну да, шаблон… РОВС и прочие [40] белогвардейские организации собачатся друг с другом только так, регулярно поставляя репортёрам жареные новости, а патологоанатомам работу.
Выскочив в Рудове, несколько минут заполошно мечусь по району, старательно демонстрируя все признаки начитавшегося дешёвых детективов юнца, норовящего оторваться от погони. Я не знаю, приставили ко мне людей господа бывшие и удалось ли мне оторваться от этих гипотетических людей, но рисковать не хочу.
Во-первых безопасность… нет никакой уверенности, что меня не прирежут. Запрошенная мной сумма пусть и мелка на фоне Большого Дела, но для нищих белогвардейцев достаточно внушительна.
Во-вторых имидж. Тени сомнения возникнуть не должно, что я именно юнец, мнящий себя умным, но на деле выбранный Игроками для миссии едва ли не подброшенной монеткой. Это компаньоны все такие умные и загадочные, со сложной судьбой и биографией… А я просто дурной юнец!
— Простите! — Натыкаюсь на молодого немца с повадками рабочего.
— Чтоб тебя разорвало, собака свинская! — Невысокий крепыш настроен агрессивно, пусть и не до крайности.
— Ещё раз прошу прощения, — склоняю голову, озираясь при этом по сторонам.
— Осторожней ходи, болван, — уже мягче говорит молодой мужчина.
* * *
Два часа спустя, став на тридцать марок беднее, прохожу под арками Гамбургского вокзала, торопясь на поезд. Вагон второго класса напоминает скорее пригородную электричку, отличия скорее дизайнерские, чем смысловые.
— Добрый день, — поприветствовал меня попутчик, присаживаясь рядом, — Михель Сандов.
— Александр Сушков.
— Из пруссаков [41]?
— Русский.
— Гхм… бывает, — брякает попутчик, — извините. Я… гхм… может, в шахматы?
