Кухонька крохотная, на ней возится сам Мацевич с дочкой, редкостно некрасивой особой с умными глазами. Несмотря на непривлекательную внешность, женихов и поклонников у Веры хватает. Или лучше сказать, поклонники не у девушки, а у заведения отца? Не сказать, что умная девушка счастлива от такого успеха, но выйти замуж исключительно по любви ей вряд ли светит.
— День добрый, — приветливо здороваюсь с ними, разгоняя ладонью клубы жирного пара перед лицом, — кипятку можно? Чаю вот решили попить.
— Да берите, — отставной капитан дёргает подбородком в сторону чайника на плите, — опять у себя?
Пожимаю плечами и ретируюсь. Сложно выдерживать дистанцию между почти приятельством и не лезь в душу.
— Травки для заварки возьми, — вдогонку кричит Мацевич. Милейший человек… если не знать про палаческое прошлое. Капитан лично пытал и убивал не только пленных красноармейцев, но и членов их семей и просто подозрительных. Среди берлинских белогвардейцев подобных типов немало.
Обедаем у себя в каморке, рассевшись на кроватях и положив еду на единственный колченогий стул. Максим травил тюремные байки, щедро делясь ненужным опытом.
— Ты слушай, молодой! Пригодится!
— Не дай бог!
Ржут вдвоём…
— Слушай, молодой, слушай! — Наставительно вещает Аркадий Валерьевич. Они с Максимом крепко недолюбливают друг друга, но против меня играют в одной команде. Ненавязчивая, но постоянная долбёжка авторитетом возраста и опыта.
Против человека менее бывалого пожалуй и сработало бы… Но делаю вид, что действует, пусть утешаются мыслью, что привязали такого полезного и лоховатого меня к своим персонам. Пусть.
— Появилась возможность сделать нормальные паспорта, — откинувшись на кровать, сообщаю компаньонам после обеда, поглаживая заметно отросшую растительность на лице.
— Нормальные-нормальные или нормальные-фальшивые? — Голосом выделят Аркадий Валерьевич, — настоящие никак?
— Да легко! Испанский знаешь? Португальский? Влёт могу латиноамериканские паспорта организовать! В консульствах ими в открытую торгуют, при желании даже историю организовать могут! Хочешь стать идальго благородного рода, что живёт на территории Венесуэлы с двенадцатого века?
— С какого двенадцатого? — Ошарашенно бормочет компаньон, — Америку же позже…
— Остынь, Аркадий, — влез Максим, — пацан дело говорит. С нашими деньгами чудо уже, что мы хотя бы нансеновские смогли получить, а тут ещё и фальшивку предлагают для прикрытия.
— Прошу прощения, — охотно виниться Валерьевич без тени раскаяния в голосе, — понесло меня. Так значит, фальшивки?
