Возможно, дело дошло бы до второго поцелуя, если бы Эбигейл не начала задавать ему вопросы о Руби и его работе. Он не привык говорить с кем-либо о своем посттравматическом стрессовом расстройстве. Именно поэтому он напрягся и отвечал резковато.
– Чемберс, ты-то мне и нужен. – Глубокий мужской голос, прозвучавший рядом с ним, нарушил ход его мыслей.
Трой Хатчинсон, которого коллеги и друзья называли Хатч, был акушером-гинекологом и хорошим другом Вона. Он был не только хорошим доктором, но и великодушным человеком. Трой в течение долгого времени был членом организации «Врачи без границ» и работал в Африке.
Поднявшись, Вон похлопал Хатча по спине.
– У тебя есть время заглянуть к беременной пациентке из палаты 2С?
Во время его смены из сельской больницы привезли семнадцатилетнюю девушку, попавшую в автомобильную аварию. Ей не потребовалось хирургическое вмешательство, но ее состояние было тяжелым.
– Я как раз от нее иду. И она, и ее малыш вне опасности. – Он положил папку на стойку. – Не хочешь на днях поиграть в теннис?
Вон давно этого не делал. Они с Хатчем несколько раз говорили о том, что им нужно как-нибудь встретиться в клубе и поиграть на корте, но до этого пока дело не дошло. Хатч жил в Пайн-Вэлли, но тоже был членом «Клуба техасских скотоводов».
– Когда у меня выходные, я, в отличие от тебя, абсолютно свободен. Это ты у нас отец тройняшек.
Вон вспомнил, каким радостным был его друг, когда его жена Симона произвела на свет трех здоровых малышей.
– С тех пор как они родились, я ни разу не играл и, наверное, разучился подавать, – улыбнулся он. – Я ни на что не променял бы свои родительские обязанности. Но если я не буду держать себя в форме, я не буду за ними успевать, когда они начнут ходить.
Вон сомневался, что Хатч мог так быстро потерять форму. Он был талантливым спортсменом и участвовал в благотворительных соревнованиях по разным видам спорта, которые устраивала администрация госпиталя.
– Хорошо. Назови время, и я приеду в клуб, – сказал Вон, поднявшись и убрав телефон в карман. – У тебя есть минутка? Мне нужно кое о чем тебя спросить.
– Конечно, – ответил Хатч. Они пошли дальше по коридору и остановились у окна, из которого открывался вид на освещенную стоянку. Поскольку было уже девять часов вечера, машин на стоянке было мало. Внимание Вона тут же привлекла малолитражка, припаркованная у одного из фонарей. Он понял, что это машина Эбигейл, поскольку у нее на боку была наклейка, рекламирующая ее творчество.
