– Спасибо. – Отпустив телохранителя, Дэймон жестом подозвал к себе старшую горничную, появившуюся в просторном фойе. – Вы не могли бы найти одну из нянь и сказать ей, что Лукас проголодался? Мы с Кэролайн пойдем наверх и поужинаем в ее комнате через два часа.
– Конечно. – Кивнув, женщина в серой униформе забрала у него извивающегося малыша. – Ваши охранники запретили нам открывать дверь кому-либо, кроме членов семьи Макнилл и сотрудников полиции. – Она подняла темную бровь, ожидая подтверждения.
– Вы все правильно поняли. – Дэймон обнял Кэролайн за плечи и почувствовал, как она дрожит под одеждой. – Прошу вас, будьте бдительной. Если вы увидите за воротами кого-то подозрительного, немедленно сообщите об этом охране.
– Да, сэр. Я скажу Марси, чтобы она покормила малыша и осталась с ним в детской. – Улыбнувшись Лукасу, женщина развернулась и пошла по коридору.
Теперь Дэймон мог полностью сосредоточиться на Кэролайн. Она еще не отошла от потрясения, вызванного сообщением из Лос-Алтос-Хиллс, и за ужином ему следует быть с ней помягче.
Крепче прижав ее к себе, он повел ее к лифту.
Несколько минут спустя Кэролайн вошла в просторную гардеробную, находящуюся внутри ее комнаты. У нее голова шла кругом от тревог, сомнений и страхов.
Мог ли ее отец действительно организовать ее похищение? Ей было проще поверить в то, что она ушла от своего мужа, чем в то, что ее отец может быть таким коварным и жестоким.
Переодевшись в футболку и пижамные штаны, она расчесала волосы, взяла свой мобильный телефон, который Дэймон подключил к камере наблюдения в детской, и загрузила видео. Лукас спал на руках у Марси, которая дремала сидя в кресле-качалке. Похоже, прогулка на свежем воздухе утомила их обоих.
Выйдя из гардеробной, она увидела Дэймона, разжигающего огонь в камине. Поправив кочергой горящие поленья, он повернулся.
– Я остался только для того, чтобы растопить камин и убедиться, что ты в порядке.
Его искренняя забота тронула ее. Дэймон добрый и внимательный человек. Если ее муж говорит правду, и он действительно ни при чем, ее исчезновение, должно быть, причинило ему глубокие страдания. Она боялась, что может вспомнить что-нибудь такое, что ранит его еще сильнее.
– Мне больно даже думать об отце, – пробормотала она, и ее глаза зажгло от подступивших к ним слез.
– Тогда не думай. – Поставив кочергу к стенке, он подошел к Кэролайн и положил руки ей на плечи. – Тебе не холодно?
– Мне холодно внутри, и даже дюжина свитеров не сможет меня согреть.
