.
— Если в статье написана правда, и полиция действительно так сильно облажалась, понимаете, что это значит? — Она даже думать об этом не могла, ведь из-за этих некомпетентных полицейских Мидас мог сейчас быть в еще большей опасности.
Колетт поставила кружку из-под кофе на стол. У нее было такое выражение лица, что Фрэнси перестала баюкать Уилла и спросила:
— В чем дело?
— Послушайте, мне странно вам об этом рассказывать, но у меня есть кое-какие сведения о Мидасе.
— Ты про что? — спросила Фрэнси. — Я все читала, так что если это было в новостях или в газетах…
— Не было. Я узнала об этом на работе.
— На работе?
— Ну да. Я говорила, что пишу мемуары. Это мемуары Тэба Шеперда.
— Правда что ли? — удивилась Нэлл. — Мэра Шеперда?
— Да, я пишу за него.
— А зачем ему? Он уже написал такую потрясающую книгу.
— Это я ее написала.
— Ты? — спросила Фрэнси.
Даже она слышала о книге. О ней без умолку говорили несколько месяцев. Чудесно написанные воспоминания Тэба Шеперда, молодого, невероятно привлекательного директора школы в Южном Бронксе. Лоуэл читал ее всю ночь напролет, ее мать обсуждала ее в своем книжном клубе. Он упомянул в книге греческую забегаловку рядом с домом его матери в Вашингтон-Хайтс, и теперь заведение процветало. Женщины среднего возраста толпились в очереди в надежде увидеть его за одним из столиков в глубине кафе. Там он ел свой обычный субботний завтрак: кукурузную булочку и бекон.
— Это моя работа, — сказала Колетт. — Я пишу книги за других людей. Я не имею права об этом говорить, так что сами понимаете, насколько секретно то, что я вам сейчас расскажу. Но вчера я сидела в кабинете у мэра и нашла документы по делу Мидаса. Официальные документы по расследованию.
— Не может быть, — сказала Нэлл. — И что ты сделала? Прочитала их?
— Еще хуже, — Колетт опустилась на колени и достала из-под дивана толстую картонную папку. — Я их отксерила.
— Боже мой, а тебя никто не видел? — спросила Фрэнси.
— Никто. Иначе у меня были бы серьезные проблемы. Я даже Чарли не говорила. Я настолько задерживаю книгу, что просто не могла ему рассказать, сколько времени я вчера потратила, пока прочла все это. Он думал, что я работаю.
— А мэр знает, что Уинни твоя подруга?
— Нет. Я сначала собиралась ему сказать, но потом взяла папку и подумала, что это слишком рискованно. А теперь нельзя ему ничего говорить, он станет спрашивать, почему я сразу не призналась.
Фрэнси не отрывала глаз от папки:
— И что там?
