МакГонагалл утратила сон. Нет, бессонницей, как таковой, она не страдала, но теперь она жутко боялась темноты и ночи. Стоило ей ночью сомкнуть глаза, как ей начинали сниться разные кошмары: то пожар охватывал гриффиндорскую башню, то землетрясение трясло её так, что оставалось удивляться, как строение не падает… То над её головой раздаётся донельзя перепуганный голос старосты, сообщавший… Но сообщение, как таковое, бывшая деканша не успевала даже разобрать, достаточно было паники в голосе Уизли или Грейнджер, Минерва тут же просыпалась в холодном поту, готовая мчаться, бежать, спасать… Трижды Филч перехватывал её в коридоре, когда несчастная женщина в наспех наброшенной мантии летела в известном направлении… И никакие зелья не помогали… К счастью, это распространялось только на ночной отдых, днём МакГонагалл удавалось выспаться…
К Хагриду его рост так и не вернулся. Пришлось срочно переделывать всю его одежду, потому как прежняя была ему велика размеров на двадцать. Было видно, что его это не устраивает, но… Ничего нельзя было поделать. С другой стороны — он ничего не мог есть, кроме своей стряпни… а её вкус для него тоже изменился, он сломал зуб о свои любимые каменные кексы, а уж бутерброд с мясом горностая…
На третий день после отъезда родителей Драко Малфой надолго засел в туалете. Его кто-то толкнул на лестнице, так, что слизеринец чудом с неё не упал, при этом у него вырвалось… не слишком цензурное словечко и сработал Откат. Что удивительно — другие над ним не смеялись, хотя прежде подобное обсуждалось бы не одну неделю…
Джинни была отстранена от официальных занятий, но за неё взялись братья и будущая свекровь. День девочки теперь был так расписан, что можно было не сомневаться: экзамены она сдаст даже лучше, чем без данного наказания. Жила она в старой спальне… лишённая общения с соседками… и опять глаза часто были на мокром месте.
Гермиона получила письмо от родителей. При этом она возблагодарила всех известных ей святых за то, что является маглорожденной — мистер Грейнджер не поскупился в своём послании на выражения. «Мы растили тебя, в надежде, что со временем ты станешь достойным членом общества… А ты — воровка… Сама творишь невесть что и других подбиваешь…». Гарри, видя, как страдает подруга, написал мистеру Грейнджеру другое письмо:
«Гермиона, конечно, виновата… Но её вина не столь велика, насколько это можно представить. В этих неприятностях нашей с Роном вины не меньше».
