Затем, собравшись с духом, он вошёл в дом, внушая себе при этом, что ему ни в коем случае не следует ни о чём рассказывать жене.
Для миссис Дурсль этот день был, как всегда, весьма приятным. За ужином она охотно рассказала мистеру Дурслю о том, что у их соседки серьёзные проблемы с дочерью, и напоследок сообщила, что Дадли выучил новое слово «хаччу!».
— А других он и не знает… — фыркнул Гарри.
…«Не знаю, Тед. — На экране появился метеоролог. — Однако сегодня не только совы вели себя необычно. Наши зрители из таких отдалённых уголков Англии, как Кент, Йоркшир и Данди, звонили мне, чтобы сообщить, что вместо дождя, который я пообещал вчера вечером, у них был настоящий звездопад! Возможно, кто-то устраивал фейерверки по случаю приближающегося праздника. Хотя до праздника ещё целая неделя. А что касается погоды — сегодняшний вечер обещает быть дождливым…»
— «Звездопад» обошёлся мистеру Динглу в триста галеонов, — проинформировала собравшихся Амалия. — Ещё двоим пришлось отсидеть два месяца в Азкабане. Даже такое событие не оправдывает столь явное посягательство на Статут.
— …Их сын — он ведь ровесник Дадли, верно?
— Полагаю, да. — Голос миссис Дурсль был холоден как лёд.
— Не напомнишь мне, как его зовут? Гарольд, кажется?
— Гарри. На мой взгляд, мерзкое, простонародное имя.
— О, конечно. — Мистер Дурсль ощутил, как ёкнуло сердце. — Я с тобой полностью согласен.
— Но по сравнению с именем Дадли…
В дальнем конце улицы — как раз там, куда неотрывно смотрела кошка — появился человек. Появился неожиданно и бесшумно, будто вырос из-под земли или возник из воздуха. Кошкин хвост дёрнулся из стороны в сторону, а глаза её сузились.
Никто на Тисовой улице никогда не видел этого человека. Он был высок, худ и очень стар, судя по серебру его волос и бороды — таких длинных, что их можно было заправить за пояс. Он был одет в длинный сюртук, поверх которого была наброшена подметающая землю лиловая мантия, а на его ногах красовались ботинки на высоком каблуке, украшенные пряжками. Глаза за затемнёнными очками были голубыми, очень живыми, яркими и искрящимися, а нос — очень длинным и кривым, словно его ломали по крайней мере раза два. Звали этого человека Альбус Дамблдор.
— И что вам понадобилось у маглов? И что вам помешало одеться соответствующим образом? — спросила Амалия, но директор не ответил.
…Будет просто превосходно, если в тот самый день, когда Вы-Знаете-Кто наконец исчез, маглы узнают о нашем существовании. Кстати, я надеюсь, что он на самом деле исчез, это ведь так, Дамблдор?
