Алексей спустился по гранитной лестнице к самой реке. Он присел у воды, решив умыться, но тут же одернул себя. В бледном свете фонарей, который отражался на колышущейся поверхности, плавали пустые бутылки, окурки, скомканные бумаги... И труп крысы лениво терся о гранитные стены набережной.
Внезапно "БУМ!БУМ!БУМ!" на проползающем пароходе исчез. "Починили?" - мельком подумал лейтенант. Обрадоваться внезапной тишине он не успел. Громовой голос сказал вдруг по-английски: "NEW WAVE!". И снова забумкали шатуны в коленвале. Английский Алексей знал плохо, в рамках училища. Но достаточно, чтобы внять предупреждению и вовремя отпрыгнуть в сторону - новая волна действительно с силой хлестнула по ступеням.
Поднявшись наверх, Волков долго глядел уходившей вдаль лайбе и долго размышлял: зачем они пускают шум машинного отделения по внешней трансляции? Дают сигнал, что не все в порядке? Но почему тогда мимо идущие суда не реагируют на этот грохот? И почему люди на палубе не обращают внимания на бумканье? Лучше бы, право слово, музыку какую-нибудь включили. Дунаевского, например.
Шагая вдоль набережной мимо Кремля, лейтенант внезапно подумал: "А может, не стоит отходить от Дома на Набережной? Вдруг профессор его прямо сейчас вытащит? И только отсюда?" Волков оглянулся, поправив вещмешок. На доме стояла огромная, трехлучевая звезда в круге. Вернее, не совсем стояла, а медленно вертелась по часовой стрелке. Трехлучевая... В круге... Странный знак. Что-то напоминает, а что? Может быть, это символ местного государственного строя? А почему тогда на башнях Кремля старые добрые рубиновые?
Необычное чувство, уже полузабытое, вдруг кольнуло под ложечкой. Чувство опасности, выработанное за годы безпризорничества.
Вообще, города Волков не боялся. Вырос он в городах. Степи побаивался. Леса тем более. Хотя умом понимал, что нет опаснее зверя, чем человек, который способен воткнуть перо в спину, стоит только отвернуться. Но, стоя в ночном карауле, когда их училище выехало в одесские степи на сборы, тогда еще курсант Волков потел, бледнел и нервно хватался за карабин при каждом порыве легкого ветерка, при каждом странном шелесте, каждом вопле неведомого степного зверя. А в лесу еще хуже. Все время кажется, что из предрассветного тумана, из-за кривых деревьев, вдруг выйдет нечто черное и бестелесное... Что с ним, живым человеком, к тому же вооруженным карабином - укороченным вариантом трехлинейной винтовки Мосина, сделает это нечто, Волков не знал и не представлял. Кстати, был у них один случай. Правда, не в их батальоне. У соседей курсант устроил переполох, пристрелив заблудившуюся колхозную корову.
