В Израиле меня встретили, как почетного гостя. В Израиле меня посадили за стол. Мне предлагали самое вкусное в мире мясо, я пил прекрасные израильские вина. Для меня собрали лучшую в мире инвалидную коляску. Моей американской жене предложили лучшую в мире работу, моя дочка пошла в самую лучшую в мире школу. Но я прекрасно понимал, что это не навсегда. За годы эмиграции я привык, что я везде и всегда буду гостем. Рано или поздно гость уходит, унося с собой прекрасные воспоминания. Рано или поздно гость встает из-за стола.
Мы все гости в этом мире. Но я был особенным гостем. Мой срок истек, пора было уходить. Флажок на шахматных часах почти упал. Мое время истекало. Израильский анестезиолог – мы разговаривали по-испански, но это неважно в стране сотен языков – прилаживал мне маску к лицу, я успел спросить у него: «Сколько еще?» Я спросил и заснул. Прошло полгода. Полгода достаточный срок, чтобы понять – израильские врачи сделали невозможное. Через полгода стало ясно, что вопрос «сколько еще?» уже не имеет смысла. Я остаюсь гостем в этой бескрайней и прекрасной стране. Я гость. Вечный гость.
Пекарня. Обычная пекарня. Из магазина выходят люди. Пятница. Я стою на улице и наблюдаю. Мне нравится наблюдать. Мне нравятся люди. Мне нравится запах свежеиспеченного хлеба.
Папа с дочкой. Папа абсолютно счастлив. Цвет кожи у папы приблизительно как и у меня. Папа покупает хлеб. Папа покупает много хлеба. Он набирает хлеба еще и еще. Дочка говорит что-то папе. Я не знаю их языка, но понимаю все. Папа покупает дочке небольшую булочку. Дочка говорит скороговоркой уже почти понятные для меня слова на иврите. Она благодарит за хлеб.
Из пекарни выходит хозяин. Он уверенно подходит ко мне. Мы разговариваем. Я пытаюсь подобрать язык общения. Мой собеседник тоже пытается. Он знает фарси, арабский и еще пару языков, которых я не знаю.
В пекарню заходит человек. Он очень бедно, но очень чисто одет во все черное. Он берет хлеб и уходит.
Иврит. Нам с пекарем остается только иврит. – Я не один, – говорю я. – Я недавно приехал.
– Но у тебя будет хлеб на субботу?
– Да, конечно.
– Ты живешь не один?
– У меня жена и дочка.
Человек, который делает хлеб, смотрит на меня радостно.
Я не один. У меня будет хлеб на субботу.
У меня всегда будет хлеб на субботу.
Всю жизнь мечтал ходить. Я не научился ходить. Но я не хотел ходить ради ходьбы. Я хотел бегать. Я мечтал не просто бегать, я мечтал бегать быстрее всех. Не важно, есть у тебя ноги или нет, можно оказаться там, где хотел, умея бегать или не умея. Достаточно иметь ноги не навсегда, вполне достаточно иметь ноги в детстве. Очень неплохо доказать в детстве свою способность бегать. Это на самом деле круто, имея две ноги и две руки, получить университетскую корочку, водительское удостоверение или любую другую бумажку, доказывающую, что ты человек.
