Случаются неудачные дни. Случаются дни радостные и спокойные. Восьмого ава у нас сломался кондиционер. Моя дочка плачет и не хочет идти спать. Моя жена Рина делает все, что может, Рина несколько раз отводит Софию под прохладный душ. Мы просыпаемся утром усталые и разбитые. «Что делать?» – спрашивает Рина. «Иди спокойно на работу, – говорю я. – Каждый нужен на своем месте».
У Полины приступ страшной, мучительной боли. Полина отвозит меня в ванную комнату. Полина моет меня и сажает в коляску. Полина почти падает на диван, она сидит и тяжело дышит. Ей нельзя оставаться в помещении без кондиционера. «Ты устала, иди отдохни, – говорит Михаэль. – Я останусь с Рубеном». Михаэль отводит Полину до автобусной остановки. Мне тоже немного плохо. У меня слабые легкие, я почти не спал всю ночь, всю ночь я просыпался и вновь пробовал заснуть, всю ночь сильные медикаменты в моем теле помогали мне пережить жару и духоту.
Я остаюсь с Михаэлем. Лицо Михаэля время от времени ускользает от моего взгляда. Мне плохо, мне на самом деле очень плохо. Я пытаюсь поддержать беседу, но это невозможно. Я выпил сильные обезболивающие, а Михаэль только что выпил риталин. Михаэль говорит и говорит. Михаэль всегда рассказывает мне все, что знает. Его не надо останавливать. Надо просто слушать и слушать. В этот раз Михаэль рассказывает про устройство рыцарского облачения.
Приходит мастер. Михаэль разговаривает с мастером на пока незнакомом мне языке. Я выучу иврит, обязательно выучу. Мастер уходит и возвращается. Кондиционер работает.
Михаэль продолжает разговаривать с мастером. Они говорят о своей службе в армии. Так, ничего особенного. Да, мастер был ранен. Да, несколько пуль вошли в его тело. Михаэль рассказывает про свою службу в армии. Так, ничего особенного. Но я давно знаю Михаэля. Некоторые слова о службе в армии проскальзывают в его речи. Да, конечно, с двумя высшими образованиями Михаэль почти ничего не делал в армии. В армии Михаэль постоянно развлекался. В армии Михаэля водили в театр, в армии Михаэль катался на лодке. Про театр Михаэль рассказывает много и охотно, не так, как про службу в армии. Про службу в армии Михаэль рассказывает медленно, тщательно подбирая слова. Что рассказывать, говорит мастер. Все равно им обоим запрещено говорить о службе. Они просто перекинулись парой слов.
Мастер мельком глядит на экран моего компьютера. «Иша` шели`[8]», – говорю я. – «Ирак».
Я показываю мастеру свои книги. Его взгляд останавливается на большой белой книге. Это моя книга. Я ее написал. Я горжусь ей. Пальцы мастера правильно касаются шрифта Брайля. Его дедушка не видел, и у них дома было много таких книг. Я говорю, что эта книга написана на эсперанто. Мы смеемся.
