— Стойте, — возмутилась я. — Чтоб вас Фиц покусал, верните меня к тому чудному запаху!
— Марси, сколько жрать-то можно? — возмутилась Сильвия. — Ты же уже завтракала на стоянке под Раяном.
— Да чтоб ты понимала, недотепа, — проворчала я, пытаясь вырваться.
— Пусть уже купит себе что-нибудь и успокоится, — сказал Нарв. — А то сейчас устроит кошачий концерт.
— Долговязый, с меня причитается, — ответила я и потерлась о его плечо.
— Знаешь, Марси, — усмехнулся Нарвис, — я иногда жалею, что ты теперь можешь разговаривать. Раньше мы только могли догадываться, о чем ты думаешь, а теперь точно знаем. И знаешь еще что, ты, оказывается, неблагодарная хамка.
— Я?! — честно, я была искренне потрясена и возмущена до глубины души! — Да я сама доброта и покладистость!
— Как была злючкой и эгоисткой, так ею и осталась, — ответил долговязый.
— А ты… а ты… а ты долговязый недоучка, вот! — даже слов не хватило от негодования.
— В следующем году доучусь, а ты так эгоисткой и останешься, — парировал Нарвис.
Слов у меня больше не было, потому я сказала только одно:
— Сейчас в рожу вцеплюсь.
— Вот удивила, — усмехнулся гадкий Нарв, потирая царапины на лице.
— Я испугалась! — воскликнула я и сразу забыла о Нарвисе и его обвинениях, потому что обоняния опять коснулся тот самый изысканный аромат. Ладно, живи, студент.
Я вплыла в лавку, прикрыв глаза и глубоко вдыхая. Остановилась только, когда врезалась в прилавок. Еще немного насладилась ароматом, а потом открыла глаза и чуть не лишилась сознания от разнообразия товаров. Балык, грудинка, корейка, разнообразные колбасы, связки сосисок, ветчина и буженина… Кошачьи боги, что же вы не сказали, что кошачий рай существует, и он здесь! Мне захотелось упасть во все это великолепие и перекатываться туда-сюда, чтобы пропитаться этим изысканным ароматом. Мя-ау, вот оно счастье-то где притаилось…
— Марси, у тебя глаза дикие, — шепнула Сильвия, — на тебя смотрят.
— Уйди-и, — застонала я. — Я хочу здесь жи-ить. Обещай, когда вернете меня в мою шкурку, ты принесешь меня сюда.
Сильвия покосилась на меня, обиженно надула губку и пробурчала что-то о неблагодарности и непостоянстве кошек. Я не слушала ее, продолжая разглядывать весь мясной шик, усиленно сглатывая и облизываясь.
— Госпожа что-то желает? — хозяин лавки широко улыбнулся.
— Ага, — кивнула я, не сводя глаз с куска буженины, который просто кричал на надрыве: "Съешь меня, Марси, я ждал только тебя!"
А потом запищали сосиски, умоляюще всплакнула ветчина, затараторили, перебивая друг друга, колбасы.
