— Это я?
Нарв, молча, кивнул, и я осела ему на руки. Спокойно, Марси, спокойно. Сейчас Нарвис исправит все, что натворила криворукая. Я с надеждой посмотрела на него, потом на кошачье тельце, свесившее голову и передние лапы со скамьи. Какая я хорошенькая, мелькнула умильная мысль.
— Нарв, она живая? — истерично спросила Сильвия, боясь приблизиться, что к кошачьему телу, что к человечьему, ко мне, короче.
— Живая, — кивнул долговязый, все еще прижимая меня к себе.
— Кис-кис-кис, — позвала эта дуреха.
— Отстань, Сильвия, не до тебя, — отмахнулась я и плотно сомкнула губы потому, что я разговаривала, я все еще разговаривала на человеческом языке! Для верности прикрыла рот руками.
Руками, руками! Руками!!! Я поднесла к глазам противные лысые конечности, лишенные не только шерсти, но и острых когтей. А как же я теперь по деревьям? А защищаться? Как кошака взгрею? Потрогала языком зубы и завыла, истеричным человеческим голосом. Вырвалась из рук Нарва, попробовала добежать до своей шкурки на четырех лапах, потом на карачках, оказалось, что люди не могут ходить по нормальному, только на двух лапах, но это же извращение! Пока меня это не касалось, мне было все равно, а сейчас. Трагедия!!!
— Верните меня обратно, верните, — я свернулась в клубочек на каменном полу склепа.
— Нарв, это и, правда, моя Марси? — до криворукой недотепы, наконец, дошло.
— Да, Сили, ты переселила душу кошки в тело мертвой девушки. — Ответил долговязый, поднял меня с пола и добавил себе под нос. — Ума не приложу, как ты это сделала.
Ну, все, если Нарвис не знает, значит, мое дело полное… в общем, подарочек от Марси.
— Нарв, надо все вернуть обратно, я хочу обратно свою кошку, — воскликнула Сильвия. — Надо все вернуть обратно!
Долговязый растерянно переводил взгляд с меня на недотепу, потом на мою шкурку, снова на меня и, наконец, тяжело сглотнув, признался:
— Я не знаю, как это сделать, Сили, я не знаю. Марси придется походить пока в этом теле.
Я посмотрела на него, пытаясь осознать, что он сказал. Осознала.
— Мяу, — произнесла я по привычке и сделала свой самый первый настоящий человеческий поступок — потеряла сознание.
* * *
— Криворукая недотепа, магичка липовая, недоучка несчастная, — металась я по комнате Сильвии, время от времени поглядывая на свою прежнюю тушку, распластавшуюся на столе.
— Прости, Марси, — всхлипывала дуреха. — Я не специально.
— Что ты добавила в заклинание, хотя бы это помнишь? — мягко спрашивал у нее Нарвис.
