— Что-то я никого тут не вижу, — чихнув, сказал я.
— Скоро увидишь. Подойди-ка сюда.
Я послушно подошёл к кузнецу. Раздался тонкий звон или писк, и я вдруг понял, что не могу пошевелиться. Атай же спокойно повернулся, достал из кармана какой-то цилиндр чуть длиннее ладони и направил его на меня. Через секунду моё сознание угасло, но перед этим я в полной мере ощутил, что я лечу куда-то вверх…
Спине было холодно и неудобно. Во рту стоял кислый привкус. Нос улавливал запахи металла, машинного масла и ещё непонятно чего. Было тихо, только звук моего собственного дыхания и сердцебиения нарушал окружающую тишину.
Я открыл глаза. Темно и пусто. Ничего не видно. Я не мог пошевелиться, меня удерживали захваты на руках, ногах, шее и талии, приковывая не то к столу, не то к больничной койке, стоявшей под углом примерно в сорок пять градусов. Лицо ниже глаз закрывала плотно прилегающая маска. И ещё я был раздет по пояс.
И рядом никого. Я попытался покричать, но смог выдавить из себя только пару хрипов. Вдруг откуда-то сверху стал падать свет, словно кто-то включил прожектор. Я повертел головой — возле моих плеч висели какие-то непонятные устройства и манипуляторы довольно жуткого вида.
На меня накатил страх, я начал рваться, но захваты держали крепко.
И тут из темноты в круг света вышел… кто-то.
— Та-ак, и что тут у нас? — он был широкоплеч и очень плотно сбит. Ростом почти под два метра, абсолютно лысый, большой, с бледной кожей. Накачанная шея выпирала из-под чёрной борцовки. Огромные мускулистые руки были полностью открыты. Помимо борцовки, на нём были надеты чёрные джинсы и байкерские сапоги до колен. — Это точно он?
— Да, господин, — раздался голос Атая у здоровяка за спиной.
— Я думал, ты выглядишь более внушительно. Ну да ладно.
— Ты кто вообще? — прохрипел я. Из-под полумаски мой голос звучал глухо.
— Ах, да, я же забыл, что ты не местный! Можешь звать меня Сантарос. Следующим твоим вопросом будет, что тут происходит и куда ты попал, да? Попал ты в моё личное пространство, а вот зачем… Скажем так, я всегда плачу по счетам — за добро добром, за зло — молотом по темечку. Ты заслужил мою благодарность, а я в должниках ходить не люблю.
Он вдруг улыбнулся мягко и по-доброму.
— Это чем же? — спросил я настороженно. Здоровяк вдруг перестал улыбаться и ответил очень серьёзно:
— Тем, что спас моих людей, моих последователей. Знаешь, как сейчас трудно найти стоящие кадры? В Грелейде обитают очень перспективные мастера, если бы они погибли, это было бы… неприятно. Очень. Настолько, что я готов был взять «Костоломку»… Вон, у Атая спросишь, что это значит. Так вот! Ты спас моих людей, более того, они умудрились даже сохранить чертежи, наброски, а кое-кто и действующие прототипы разных интересных вещей. За это я тебя не просто награжу, а награжу по-особому.
