— Возьмите сладости! — воскликнул кто-то рядом с нами. Я резко развернулся на голос и увидел девчушку лет четырнадцати в пёстром одеянии с преобладанием вырвиглазного светло-синего цвета, которая протягивала нам какие-то угощения на палочках и широко улыбалась.
Я не решился перечить, дабы не вызвать очередную истерику, и взял угощение, равно как и Дзинсая с Амалией. Довольная девчушка побежала дальше, а я задумался — может быть, они тут все под веществами? Едят что-то или пьют, от того и ведут себя так странно…
Не успел я ничего сказать, как услышал хруст. Дзинсая откусила кусок своей сладости и задумчиво его пережёвывала.
— Зря ты это сделала, — сказал я. — Вдруг они подмешали что-то в эти сладости? Станешь такой же дурочкой, как и… они.
Дзи на секунду замерла, прислушалась к себе, но потом продолжила размеренно работать челюстями. Амалия тоже попробовала кусочек, возвестила, что эта еда вполне безопасна и продолжила есть, как ни в чём не бывало. Это меня убедило, что дело тут всё же не в сладостях. Да и с момента нашего завтрака прошло уже довольно много времени, а ничего необычного я в себе не ощущал. Никаких изменений, скачков настроения или чего-то подобного. Вздохнув, я попробовал и свою сладость. Она напоминала козинак, скорее всего, им и являясь.
Так, грызя сладости, мы вдруг оказались на пустой улице. Толпа осталась где-то там, за нашими спинами. Так или иначе, но стоило узнать, где жил этот Амилорн, и для этого мы зашли в первую же попавшуюся таверну.
Внутри было светло и пусто. Скучающие официантки сидели возле барной стойки. За ней бармен развалился на табурете, положив голову на стойку, и кажется спал.
При нашем появлении одна из официанток толкнула бармена в плечо, тот оторвал голову от стойки и подслеповато уставился на нас.
Был он мужчиной средних лет, абсолютно лысым, с мясистым носом, жёсткой складкой губ, тяжёлым подбородком и недобрым, подозрительным взглядом из-под кустистых бровей. В ухе сверкала золотая серёжка.
— Либо я совсем ослеп на старости лет, либо мне чудится, либо в моё заведение кто-то всё же зашёл, — произнёс он низким хриплым голосом, выпрямляясь.
— Добрый день, — сказал я. — Нам бы горло промочить…
— А чего на ярмарке не промочите? — спросил он, прищурившись.
— Я не люблю толпу. Да и смотреть там не на что.
Глаза бармена расширились. Он не мигая глядел на меня с полминуты, наверное. Я уже забеспокоился, не хватил ли его удар, как он вдруг расхохотался.
