По-хорошему, надо было бы допросить хоть одного из сторожей, чтобы узнать, куда идти, но теперь уже поздно — как сказала Амалия, ввести в глубокий сон она может, но вывести из него уже нет. Никакие внешние раздражители тут не помогали. Охраннику можно было даже ногу пилить тупой пилой, и он бы не проснулся.
На самом деле, довольно жуткая возможность. На чём она основана? Магия? Некие микро-инъекторы в пальцах? Излучение?
За размышлениями я не заметил, как мы спустились по лестнице и, пройдя через ещё один коридор, по обе стороны которого располагались деревянные двери, оказались на развилке.
«Нет, тут точно нужно брать «языка»», — передал я девушкам и прислушался. За дверями не было слышно ни единого звука, и мы решили проверить их одну за другой. Первая — кладовая, заставленная ящиками и бочками. Вторая — то же самое. Третья — оружейная. Четвёртая — казарма мест на двадцать пять. Всех усыплять замаемся. Тем более, кто-то мог проснуться в самый неподходящий момент. Потихоньку мы вышли обратно в коридор и притворили дверь. Дзинсая что-то шепнула Амалии, потом повернулась ко мне.
«Ты можешь убрать звук?» — спросила она у меня.
Я на короткий миг задумался, пытаясь понять, чего она от меня хочет, а потом понял, когда в проёме одной из кладовых показалась Амалия с тяжёлым ящиком в руках.
Так, посмотрим. Я прикрыл глаза и вытянул руки к двери в казарму. Как передаётся звук? По воздуху, что логично. Убрать воздух я не могу при всём желании, значит надо как-то так изменить Пространство, чтобы звук не выходил за определённые его границы. Теперь вопрос, как это сделать?
Я попробовал ощутить себя Пространством, но видя мои потуги, Дзи хлопнула меня по плечу.
«Времени нет».
Они с Амалией принялись очень тихо и осторожно баррикадировать дверь и завалили ящиками и бочками почти половину прохода.
Ещё оставалось две двери. И в первой же из них нам повезло — внутри уборной сидел грустный, худой гоблин в коричневой рясе и чистил нужник. Дзи быстро «спеленала» его и зажала рот, Амалия проверила последнюю дверь — кладовая — и присоединилась к нам.
Допрос взялась вести Дзинсая. Она до того запугала бедного гоблина, что тот не мог говорить от страха, только трясся, и его длинные уши тряслись вместе с ним.
Он даже начал плакать, но тут эльфа сменила гнев на милость и стала обещать бедному Хрызгу какие-то награды и даже свободу, если он нам поможет. Собственно, выбора у гоблина как такового и не было — что так умирать, что этак. Что мы прирежем, что хозяева. А так, помогая нам, он хоть немного, но подгадит им.
