— Помоги, папаша!
Втроем они донесли Трынду до места, где строили плотик, и положили рядом с ранеными. Иванов остался тут же. Он хотел сделать все, чтобы Василь попал на этот плот непременно. Он взялся помогать тем, кто ладил плот. Но у них дело шло уже к концу: материала удалось собрать только на небольшой плотик.
День подвигался к вечеру. Звуки стрельбы приблизились, но слышались реже. Видимо, немцы считали, что прижатые к мысу Херсонес остатки севастопольского гарнизона все равно обречены.
Наконец стало тускнеть серебро воды. Тени от скал погустели, вытянулись. От горизонта по небу раскинулись легкие перистые облака, и солнце, все более наливаясь алым, медленно скатывалось к уже чуть затуманившейся грани между морем и небом. Вот оно коснулось этой грани, снизу обозначенной синим, и синее смешалось с алым. Еще секунда, две — и от солнца остался лишь золотисто-малиновый отсвет. И сразу море померкло, из серебряного стало сизо-стальным, с чуть приметным красноватым оттенком. Невысоко над водой пронесся «мессершмитт». Сейчас, в сумеречном свете, он показался совсем черным.
Стрельба за кручей в степи почти затихла. Спешить немцам некуда…
Ночная синева все больше скрадывала горизонт, заполняла его, расплывалась по всему морскому простору, еще недавно такому ясному и светлому, и сотни воспаленных глаз напряженно всматривались в этот простор. Сотни ушей пытались в монотонном шуме неторопливых волн уловить хоть какой-нибудь звук, говорящий, что приближаются корабли.
Иванов сидел возле Василя и ждал.
Совсем стемнело. Изредка из степи доносился орудийный выстрел или глуховатая дробь пулемета.
Хриплый звук, исторгшийся из уст Василя, заставил Иванова вздрогнуть. Вот опять, еле слышно. Просит пить!
Но где достать хотя бы каплю воды?
И вдруг мимо, прогремев сапогами по гальке, кто-то ринулся вниз.
— Корабли! — услышал Иванов. — Корабли!
Он вскочил и чуть не побежал к воде, куда, на ходу скидывая одежду и обувь, уже бежали люди. В синевато-серой полутьме проступало пять-шесть темных продолговатых силуэтов. «Морские охотники!»[17] — определил Иванов наметанным глазом.
Мимо к воде уже полз, скрежеща по гальке, плотик, облепленный толкавшими его людьми. Вот он уже сдвинут с берега, качнулся на первой волне, принявшей его на себя.
Тяжелораненых подхватили, чтобы положить на плотик. Распоряжался все тот же высокий старшина. Два солдата с забинтованными головами помогли Иванову втащить на плотик Трынду. Плотик тотчас же оттолкнули. Он ходко пошел, обгоняя плывущих людей.
