— Божественное исполняет! — шепнул Трында сидевшему рядом с ним Иванову.
Тот понимающе кивнул головой:
— Душевный дед, видать!..
— А ну, попробуем… — Василь приподнялся, не показываясь над плетнем. Приблизив губы к щели меж прутьями, позвал негромко: — Эй, дидусь!
Старик вздрогнул, повел головой, взглядом ища, откуда его зовут. Даже вверх глянул — уж не с неба ли голос?
— Дидусь! — снова позвал Трында и поднялся из-за плетня.
Старик вскочил, едва успев придержать посыпавшиеся с доски табачные листья. Лицо его сразу сделалось испуганным. Рысцой подбежал к плетню, остановился шагах в пяти от него:
— Господи Сусе! Та вы якие будете?
— Бачь — военные! — Василь показал на своих спутников, тоже показавшихся над плетнем, ткнул пальцем в звездочку на своей бескозырке. — Розумиешь?
— Морские? — воззрился старик на черные бушлаты. — Та як же вы сюда… И со зброей…
— Как все, папаша, — вступил в разговор Шкаранда, поднявшийся из-за плетня последним. — Наши тут не проходили?
— Ваши-то? — замялся старик, почтительно поглядывая на его командирскую фуражку и нашивки главстаршины на рукавах бушлата.
— Ну, которые из окружения.
— Ни, не бачил… — Старик растерянно поморгал глазами. — Не бачил, товарищ начальник.
— А немцы тут есть?
Старик посмотрел на Шкаранду так, словно бы и не понял вопроса или не сообразил, как ответить.
— Немцы, говорю, в селе у вас есть? — повторил Шкаранда.
— Нимцы? — словно встрепенулся старик. — Ни, ни, не бачил ни единого! А вы здесь будете чи дальше пойдете?
— Харча бы нам какого… — вместо Шкаранды ответил Василь, поворачивая разговор на главное, — а то уж второй день голодуем.
— Та чого ж! — засуетился старик, зазывающе взмахнув руками. — Та заходьте, сынки! Зараз напитаю! И на дорогу дам, а як же!
— Ты, диду, лучше вынеси нам сюда, мы подождем, — осмотрительно сказал Шкаранда.
— Та заходьте до хаты, зараз борщ разогрею, со вчора остался, поснидаете, пока вам соберу!
— Один, что ли, хозяйнуешь?
— Один, один як перст, — вздохнул старик. — За коровой сосидка доглядае, ну и постирать тож, а все остальное — сам. Старую мою господь ще до пасхи прибрал. Будьте ласка, прошу до хаты!
Видя, что Иванов и Шкаранда еще не решили, как поступить, Василь нетерпеливо махнул рукой, позвал молчаливо стоявшего позади всех Ерикеева:
— Пошли!
— А бильш никого, кроме вас? — спросил старик. — А то давайте усих.
— Нет, все здесь, — ответил Шкаранда.
Через калитку вошли во двор. На них тявкнула привязанная возле сарая собака, но старик прикрикнул на нее, и она тотчас же замолкла.
