Невыносимо тяжело, когда ты не чувствуешь отцовскую крепкую руку, не ощущаешь теплоту и нежность материнского сердца. Но счастье в том, что есть здесь, в шумном цехе, добрые тети Мани и тети Даши. У них полно забот: после смены они спешат за продуктами; занимают друг у друга деньги; рассказывают в своем кругу, какие письма получили с фронта, и смахивают при этом слезу. Но у кого много своих забот, тот лучше понимает чужое горе и чужие заботы.
— Не горюй, Серафима, — улыбаясь, ободряют они девчушку. — Держись, казак, — атаманом будешь.
Сима старается изо всех сил. Приняли ее в комсомол. Понемногу исчез у нее страх перед выступлением на собрании. Все чаще появляется желание пойти учиться, и в то же время гложет сомнение, кажется, что из этого ничего не выйдет. Работать и посещать занятия — легко ли? И еще неизвестно, как будет даваться учеба.
Но ведь рядом комсомольцы.
— Чего ты дрейфишь? — шумят вокруг. — Если ты работаешь так, что не сходишь с доски Почета, то почему же ты не будешь успевать в учебе?
И вот за спиной остались техникум, институт. Прошла и пора работы на станке. Серафима Котова — один из руководителей предприятия, Герой Социалистического Труда, член президиума Комитета советских женщин. Не узнать в ней вчерашнюю девчушку.
— Держись, казак, — атаманом будешь!
…Визитная карточка этого человека теперь выглядела бы так: Николай Сергеевич Чикирев, главный технолог станкоинструментального завода имени С. Орджоникидзе, лауреат Государственной премии.
Мы познакомились с ним давно, в цехе. Коля Чикирев, бледный, худой, с темными кругами под глазами, работал на станке; спецовка на нем словно висела, настолько он был худ.
Резец со свистом врезался в металл. Медленной струйкой текла эмульсия, ползла из-под резца горячая стружка. Стараясь перекричать шум, инженер-технолог объяснял, как удалось молодому рабочему найти путь к экономии машинного времени, как изменили заточку резца; как искали новый, более быстрый способ крепления, чтобы расходуемое на ручные операции время не съедало машинное время.
Потом Николая Чикирева можно было видеть в роли лектора. Юноша выступал перед людьми, знающими толк в станкоинструментальном деле. Он рассказывал о своем опыте и по-свойски обращался с чертежами и схемами. Радостно было наблюдать, с каким вниманием слушала аудитория молодого рабочего.
Николай стал инженером, а его учитель Вотановский всю жизнь оставался токарем — но каким! Чикирев вспоминает, что мастерство Вотановского всем казалось недосягаемым. Учитель брал в библиотеке книги — без книг его нельзя было представить — и просиживал над ними ночи. Вотановский влюблен в свою профессию. Эта любовь будит в нем поиск, стремление к новому. Николай стал инженером потому, что видел, как ценит знания настоящий рабочий, как он дорожит ими и этим доказывает — надо учиться, теперь без знаний мастерства не достигнешь.
