— Я её боюсь… — тихо проговорил Малграф, — пусть она и младше меня, но есть в императрице что-то такое, что пугает даже магов.
— Мал, ты плохо её знаешь, — покачав головой, собрав выпавшие из тканого мешка монеты, потащил его к дверям своей комнаты, — Мал, меч, кстати, интересный, можешь разобраться какие у него свойства, я пока в гравировке не сильно силен.
— Мне это известно, — кивнул Мал, открыв двери, неспешно зашел в мою комнату, — только зачем ты опять туда полез?
— Мне потребуется золото… Много золота, а такого источника как императорский дворец у меня пока на примете нет. Пусть и приходится таскать тяжести, но каждый из обнаруженных артефактов иной раз стоит и баронства… пусть и без душ.
— Император уже дважды опечатывал подземелье. Это было сделано чтобы не допустить того чтобы были открыты тайные проходы в дворцовый комплекс… которые как ты рассказывал есть. Так же доступ туда имеют только члены императорской семьи и тайная стража… Вот только лазишь там в основном только ты.
— Моя мать говорила с императором?
— Она ожидала тебя сразу после визита к нему…
Эх, у моей матери сложные отношения с моим отцом… В отличие от других императриц моя мать лишена политических амбиций, пусть и основой для брака стала политическая основа. А вот любить императора… Она его не любит и никогда не любила, да уважает, но… Впрочем, в их отношения я никогда не лез. Пусть сами разбираются.
— Тебе нужно помыться. Уже закат, а значит скоро ужин…
— Ну вот, — принялся я сбрасывать с себя тренировочный костюм, что представлял собой просто жалкое зрелище, — придётся идти на личную аудиенцию к императрице… Помылят же мне шею.
— Тебе иногда полезно.
— Не жалеешь ты меня, наставник, не жалеешь… — сокрушённо опустив голову я неспешно направился в ванную комнату.
Нехотя добравшись до покоев своей матери, однако вошёл не через парадный, а через тайный ход, получив в ответ лишь улыбку и неодобрительное покачивание головой.
— Не хочу лишний раз беспокоить слуг. — Пояснил с неохотой. — Они и так, провожают, убирают, открывают, а в ответ кроме платы за работу получают и отвратительное отношение даже от членов императорской семьи.
— Эшарион, сядь за стол и попробуй еду, сегодня я готовила сама.
— У нас праздник? — посмотрев на богатое убранство стола, невольно проглотил слюну от запаха еды.
— Разве мать не может просто приготовить ужин своему сыну? Там где я родилась, не принято иметь дома слуг, всё делается своими руками.
