— Почему вы не остановили его?
— Так ведь… в бой скоро, а машина не проверена, как тут в дорогу выйдешь? Потом встанешь на полпути…
— Растяпа вы, ефрейтор Дусенбаев, — тем же ровным голосом сказал майор и добавил:- Разиня и ротозей. Никаких он испытаний не проводил.
— А что проводил?
— Это вас не касается.
Каждый раз, когда свидетели задавали вопрос, майор раздражался, но раздражения своего не показывал.
— Ступайте, — все так же невозмутимо приказал он. Старшина Хомичук решил, что лучший путь защиты — хвалить что есть мочи:
— Механик-водитель высокого класса. На воинских учениях всегда первый. Толковый, дисциплинированный боец. Краса роты, — и еще много хороших слов сказал он про подследственного.
Майор слушал его терпеливо, не перебивал. Такая невозмутимость сбила Хомичука, и он замолчал. Только тогда майор, протирая платком очки, спросил:
— Мы имеем сведения, что этой ночью сержант Любомир Дмитриевич Зух покинул на бронетранспортере часть и отсутствовал примерно с ноль одного часа до ноль шести часов. Известно ли вам это?
«Дмитриевич» прозвучало для Хомичука как-то особенно безнадежно. Хоть и был он старшиной батареи, но отчество Любомира давно уже забыл.
— Сам не видел. Зух говорит, что был такой случай. И ефрейтор Дусенбаев подтверждает.
— А вы сами что делали?
— Спал. Да если бы я не спал, товарищ майор!.. — вырвалось у Хомичука, но он тут же осекся и отвел взгляд.
— Значит, подтверждаешь?
— Сказал ведь уже.
Лейтенант записал: «Подтверждает».
Не обошли стороной и капитана Казарина. Однако первым вопрос задал он сам — Нельзя ли остановить этот маховик? Всю ответственность беру на себя.
То, что свидетель сам начал задавать вопросы, майору не понравилось и на этот раз. Отвечать на вопросы свидетелей он не привык. Майор достал белоснежный платок и долго протирал стекла очков. Несколько раз погладил нос. Он часто так делает, когда снимает очки. Но выдержку, согласную правилам службы, сохранил, постарался быть вежливым и благожелательным.
— Нет, капитан, — сказал он и даже вздохнул, — этот маховик остановить нельзя. Ответственность же, которую вы возьмете на себя, определять буду не я — определят другие. Случай этот — не украшение на знамени бригады, а большое черное пятно. Пятно, сами знаете, нужно вовремя смыть, а не смоешь — расплывется еще больше… — майор поднес очки к глазам, поискал на стеклах пятнышко, только убедившись, что нет на них ни пылинки, надел снова. — Смывают же по-разному…
