Белым по чёрному | страница 66
Повозки везли кирпичи. Но уже не серые, а обожжённые, красные.
Только тут друзья заметили, что и всё огромное сооружение было кирпичным. Правда, в двух-трёх местах виднелись целые горы белых известняковых глыб, но они были не отёсаны и предназначались явно не для кладки.
На готовых участках крепости уже расхаживали воины, вооружённые луками и тяжёлыми кривыми мечами.
Стены достигали такой ширины, что на верхней площадке могли бы разъехаться две встречные повозки. О длине сооружения судить было трудно. Каменная лента ползла по хребту то вверх, то вниз и наконец терялась в туманной дымке.
— Что ж, всё ясно. — Мелок повернулся к своим друзьям. — Это Ванличанчен!
— Ванли… что? — переспросила Ручка.
— Ванличанчен! По-русски это значит — стена длиной в десять тысяч ли. Попросту говоря — Великая китайская стена. Вместе со своими ответвлениями она тянется на четыре тысячи километров. Возвести её приказал император Цинь Ши-хуанди для защиты северо-западных границ страны от набегов кочевых племён. Ну, а сейчас, как ведите, её ещё только строят. Ведь мы перенеслись на двадцать три столетия назад, в древний Китай.
— У… угадал! — воскликнул дядюшка Глобус. — Он угадал! К-как сказал, так и вышло — древний Китай!
— Как же это вам удалось? — спросила Ручка. — Объясните же наконец, в чём дело!
— Дело в том, — с серьёзным видом громко объявил Мелок, — что я оказался невоспитанным и легкомысленным… Придётся мне просить прощения. Ох, уж мне эти знатные родственники! — со вздохом проговорил он. — Их так много, что кто-нибудь обязательно дуется.
Мелок встал и, опустив голову, шагнул вперёд.
— Простите, матушка Стена, — начал он, — что я до сих пор не вспомнил о вас и не засвидетельствовал вам своего почтения. Правда, сюда, в школу, меня привезли не так давно, но это, конечно, не смягчает моей вины. Мне так стыдно, что я покраснел бы, если мог.
Мелок постоял немного, словно дожидаясь ответа, потом махнул рукой и возвратился к окончательно сбитым с толку друзьям.
— Действительно, некрасиво получилось, — сказал он. — Матушка Стена не умеет говорить, и потому ей особенно обидно, что мы на неё ни разу не обратили внимания.
— А я её того… стирала без всякого стеснения! — сокрушённо проговорила тётушка Тряпка. — Неудобно-то как!
Мелок только вздохнул в ответ.
— Пока мы с вами путешествовали где-то за тридевять земель, — объяснил он, — матушка Стена всё ждала, ждала, наконец не вытерпела и, хоть тяжела на подъём, сама о себе напомнила как могла… Она ведь у нас историк.
