Вошла коридорная поменять постель и принесла воду.
— Как вас звать? — поинтересовался Патмосов.
— Таня, — ответила девушка.
— Так вот, Таня, после мы с вами поговорим по душам, а теперь возьмите полтинничек.
— Много вами благодарна, — удалилась коридорная.
В номере было тихо. Казалось, в нем замерла жизнь. Борис Романович внимательно осмотрел стену соседней комнаты и дверь, а потом лег на диван и закурил папиросу. Прошло много времени. Патмосов, быть может, дремал; вдруг раздался стук в дверь и просунулась голова Пафнутьева.
— Пришел! — тихо шепнул он.
Патмосов тотчас приник ухом к дверной щели. Но тщетно он напрягал свой слух. До него доносились гул голосов, звуки передвигаемой мебели, звякнула чайная ложка о край стакана, на пол упал нож, и все смолкло, потом раздался смех и опять невозможно было различить голоса. Патмосов отошел от двери и снова прилег на диван.
Спустя некоторое время Пафнутьев заглянул в номер:
— Оба уехали. Меня посылали за извозчиком. Поехали в какой‑то бар на Никитской.
— Ладно! Нам это все равно, — сказал Патмосов, лениво поднимаясь. — Пройди к хозяину и спроси, нет ли у него ключа от двери.
Пафнутьев довольно скоро вернулся с ключом.
— Только хозяин сказал, что он должен быть с нами, потому что опасается.
— Пусть!
Борис Романович вышел в коридор и открыл дверь в соседний номер. Колчин вошел следом за ним в жалкую, ободранную комнату, сел в кресло и стал следить за тем, что будет делать его странный новый жилец. Последний между тем сказал Пафнутьеву несколько слов, и тот сейчас же вышел из номера. Патмосов оглядел стену, прилегающую к его комнате, и стукнул по ней в трех местах, потом обернулся к хозяину.
— Вот и все! А теперь посидим минутку. — Поинтересовался: — Доходное дельце ваш «Китай-город»?
— Так что на Бога жаловаться не приходится, — торопливо ответил Колчин. — Главным образом номера на сутки. Место бойкое, недалеко бульвар. Нет-нет да и зайдут отдохнуть.
— А этого инженера знаете?
— Нет. Привез свою даму, заплатил за месяц и оставил. Ничего барыня, хорошая; одна никуда не выходит, все сидит дома, а вдвоем уедут, пообедают и назад. Редко когда поздно возвращаются.
В это время раздались шорох, треск, и из стены вышел конец коловорота.
— Заплачу за стену, — успокоил Патмосов Колчина. — Три дырки — не беда!
Старик только кивнул головой.
— А видно не будет?
— Авось проглядят, — ответил Патмосов. — Дырка не Бог весть какая, а обои у вас рваные, старые и такие темные, что ничего на них не увидишь.
