Чухарев вытаращил глаза и покачал головою.
— Проглядели! — сказал он.
— А это очень важно. Дай‑ка бумажки!
Петр Кондратьевич тотчас же подал лист бумаги. Патмосов аккуратно положил волосы, завернул их сперва по длине, потом свернул и положил в карман.
— Вы будете свидетелями, что я их нашел в этой картонке.
— Обязательно! — сказал Хмелев.
Патмосов окончил осмотр, закрыл коробку и записал в записную книжку адрес, куда была адресована посылка: «Вильно. Станиславу Личинскому. Немецкая улица, 68».
— Так! Ну, а там справлялись?
— Как же! — быстро ответил Чухарев. — Тогда же в Вильно вызвали этого Личинского за посылкой и при нем вскрыли ее. Он чуть в обморок не упал.
— А кто он?
— Торговец. По объявлениям торгует разными вещами.
— Что же, он ни почерка, ничего не узнал?
— Ничего! Если хотите, у меня есть копия с протокола.
— Непременно принеси ко мне завтра же все бумаги. А теперь пока что постарайся разузнать, какое клеймо на глиняной чашке. Коробка тоже особенная…
— Платье носят в таких от каждой портнихи.
Патмосов покачал головой.
— Нет, это не нашей работы. Я, брат, наши коробки знаю. Это, надо думать, — варшавская работа.
— Может быть, и варшавская. Здесь мы искали и не нашли такой.
— И не найдете! — Патмосов закрыл книжку, положил ее в боковой карман. — Ну вот что, мои друзья, Петр Кондратьевич и Яков Антонович. Как я уже сказал, вы у меня на службе. Что только случится по этому делу, немедленно мне доносите; пока в этом только и служба ваша. А ты, — обратился он к Чухареву, — мне про чашку узнай и бумаги.
— Обязательно!
— Ну, вот! Теперь до свиданья. Спасибо за то, что сделали.
Патмосов пожал обоим агентам руки и ушел. Хмелев спрятал коробку и вместе с Чухаревым прошел в дежурную, где на столе уже стояли чайники с кипятком и с заваренным чаем, стаканы, бутылки с пивом, а на тарелке лежали ситник и колбаса.
Хмелев весело сказал:
— Ну, будем есть!
— Будем! — согласился Чухарев, после чего помотал головою, поднял палец к носу и проговорил: — Вот теперь я спокоен, что убийца будет найден. Это, можно сказать, гений. Смотри пожалуйста: все мы оглядывали коробку — и хоть бы что, а он — женские волосы. Это, так сказать, новый след. Понимаешь?
— Понимаю! Наливай‑ка пива! Ну, за здоровье Патмосова.
— Выпьем, — сказал Чухарев.
И они стали жадно утолять свой голод и жажду.
Между тем Патмосов вернулся домой и тотчас вызвал по телефону Пафнутьева. Через полчаса тот уже сидел в его кабинете, и Борис Романович говорил ему:
