— Чего ты? — спросил он, когда тряпичник ткнулся ему в ноги.
— Там… там… и-и-и-о-ой! — провизжал Тишка.
— Что там? Где? Ишь, непутевый! — с недоумением проговорил Дмитрий.
— Чего он? — выбежав из дверей черной лестницы, спросил его другой дворник.
— А шут его знает! Надо быть, напугался чего, — ответил Дмитрий, — ишь ведь…
Тишка при виде обоих дворников начал успокаиваться.
— Там ворошил, — кивая головой в сторону выгребной ямы, сказал он голосом, полным ужаса, — и вдруг… нога…
— Нога? — воскликнул прибежавший дворник и весело загоготал: — Сама собой? Го-го-го!
— Ишь, что почудилось! — сказал Дмитрий. — Ну, ну, пойдем! Где нога?
Оба дворника двинулись к выгребной яме, а Тишка поплелся за ними.
На дворе показалась горничная в байковом платке.
— Анфиса Алексеевна, — закричал веселый дворник. — Пожалте ногу смотреть!
— Какую там ногу? — весело выкрикнула горничная.
— Самую заправдашную, вроде привиденья, — ответил дворник.
— А ну вас! — отозвалась горничная, однако поправила пококетливее платок на голове и двинулась за дворниками.
Они зашли за флигель, подошли к выгребной яме и отпрянули от нее все трое, а Тишка в отдалении защелкал зубами. Горничная огласила двор пронзительным криком, веселый дворник словно онемел, а Дмитрий взмахнул руками и глухо произнес: «Вот те как! Нога! И впрямь нога!» Но через мгновение он очнулся, быстро схватил Тишку за шиворот и деловито сказал веселому дворнику:
— Беги сейчас, зови старшого, а я тут побуду. А ты никуда! — обратился он к Тишке. — Потому ты нашел, тебе и отвечать.
Дворник бегом пустился за старшим, горничная продолжала визжать, Тишка ревел во весь голос, а Дмитрий задумчиво глядел на отрубленную ногу в нитяном чулке с вонзенным в нее крючком тряпичника.
Почти в то же время и почти то же самое произошло и на дворе в доме под № 68 на богатой Сергиевской улице. Только в куче мусора оказалась не нога, а рука, и нашел ее не глупый Тишка, а смышленый парень Григорий Силантьев.
Увидев такую находку, он поспешно положил в свой мешок все добытое им из ямы, перекинул мешок через плечо, неторопливо прошел через двор, вышел из ворот и уже тогда задал тягу. Рука, отрезанная по самое плечо, с судорожно сжатыми пальцами, промерзлая, лежала поверх мусора в яме.
Великолепный дог генерала Чупрынина совершал свою утреннюю прогулку. Обнюхав и исследовав все углы и тумбы переднего двора, он забежал на задний, заглянул там в выгребную яму, прельстился недвижно лежащей рукой и, ухватив ее в свою громадную пасть, степенной рысцой побежал со двора на лестницу, в кухню, в расчете позавтракать мясным блюдом.
