Каждое утро оба этих агента аккуратно являлись к помощнику начальника сыскной полиции и уныло говорили:
— Ничего не нашли. Ни следа.
— Ну, молодцы! — укорял их помощник. — А я еще вас хвалил. Ищите, а то худо будет.
Агенты выслушивали этот укор и снова отправлялись на поиски.
Между тем помощник начальника сыскной полиции в свою очередь являлся к своему патрону и, разводя руками, заявлял:
— Ничего не нашли, стараются, но никаких следов.
— Ах, Господи! Режете вы меня, Август Семенович! — восклицал начальник. — Пригрозите им, пусть стараются.
— Я и то…
А начальник, в свою очередь окончив доклад градоначальнику, говорил последнему:
— А по розыскам об изрезанном трупе еще ничего не открыто.
— Возмутительно! Вероятно, мало стараетесь. Этак нельзя. Необходимо раскрыть это дело, необходимо!
— Приложу все старания, ваше превосходительство! — бормотал начальник и возвращался в свою канцелярию не в духе. — Черт знает что, — горячился он, обращаясь к помощнику. — Ведь убийца должен быть, Август Семенович? А? Так его непременно найти надо. Вот что.
— Приложу все старания, — отвечал помощник и на следующее утро распекал Чухарева и Колмыкова.
А они ли уже не старались? Чухарев обошел все лавки с веревками и теперь ходил с клеенкой, Калмыков разослал карточки по участкам, и их видели все дворники, а результат был все тот же, вернее — никакого результата.
Калмыков стал еще мрачнее и даже на время отказался от водки, а Чухарев потерял всякую развязность и ходил как мокрая курица.
Преступление налицо, а преступник исчез, как ключ в воду. А ведь, сколько людей его видели и могли бы уследить! Где‑нибудь жила его жертва, и он посещал ее, и кто‑нибудь отворял ему двери, помогал раздеваться и провожал его. Кто‑нибудь продал ему и веревки, и клеенку, и чашку, и картонку, кто‑нибудь нес его страшный багаж; кто‑нибудь писал и выдавал ему квитанцию. И вот, если бы собрать всех этих людей и расспросить…
Чухарев хватался за голову и рычал так, что его жена испуганно вздрагивала.
«Собрать и расспросить», — сказать это легко, но когда в столице насчитывается чуть ли не два миллиона жителей, это является невозможным делом.
— Путилин и тот отказался бы, — шептал Чухарев, в отчаянии всплескивая руками.
— Завтра отказываюсь. Ну их, пусть выгоняют! — вдруг заявил Калмыков, выйдя однажды от помощника начальника, от которого только что получил обычный разгон.
— И я с тобой, — подхватил Чухарев. — Найти невозможно.
И вдруг в эту самую минуту появился человек, который не только знал убитую женщину, но указал и убийцу.
