!
— Дебил ты, а не кабальеро, — в сердцах сказал я, но больше не спорил.
Мой сон, жратва и зелёнка накрылись медным тазом. Вместо этого мы чуть ли не всей базой собирали Эспаду в дорогу. Латинос запер свою каморку с наркотой, а ключ отдал мне, строго настрого запретив пускать туда Повара чаще, чем раз в неделю. Некоторые, особенно Повар, искренне горевали об уходе Эспады, но основная масса народу испытала облегчение. Похоже, вечером намечается грандиозная пьянка по этому поводу.
Эспада вышел за ворота базы, обернулся и отвесил нам изящный поклон.
— Adios, mis amigos[22], — сказал он и, более не оглядываясь, зашагал по дороге.
С тех пор прошло много времени, но он так и не вернулся. То ли сгинул, как многие до него, то ли покинул Зону. Были в моей жизни с тех пор другие хорошие друзья, но такие, как латинос — никогда.
Однако его история была бы неполной, если я не расскажу о том, что случилось в ночь после ухода Эспады. Проводив друга, я наконец наелся, обмазался за неимением зелёнки йодом и завалился спать в каморке Эспады. Не хотелось мне сегодня отсыпаться в общей казарме под пьяные вопли соклановцев.
Всё путём, я спал и видел сны, в которых Повар на Арене жонглировал отрубленными головами, а потом вдруг ни с того ни с сего проснулся. Некоторое время лежал, раздумывая, что же меня разбудило, и тут в дверь кто-то осторожно поскрёбся.
Я почему-то сразу решил, что это Повар пришёл за грибами. Наверное, потому что он только сейчас мне снился. Я распахнул дверь с твёрдым намерением гнать его отсюда пинками, но на улице никого не было. И тут я едва не выпрыгнул из собственной шкуры. Снова.
От стены отделилась густая тень и затолкала меня обратно в каморку, зажимая рот мягкой ладошкой. Чисто на рефлексах я скрутил злодея и от души приложил об пол. Снизу раздался приглушённый крик. Женский.
— Леночка? — изумился я. — Но как ты…
— Кверху каком, как обычно, — прошипела Леночка, поднимаясь с пола и ощупывая лицо. Под её глазом стремительно наливался полновесный фингал. — Как ты с женщиной обращаешься, мерзавец?
— А не фиг бросаться на мужиков из темноты, — огрызнулся я. — Ты и твои приятели долговцы совсем охренели, шляетесь тут, как у себя дома.
— Где Хавьер? — спросила Леночка, проигнорировав моё ворчание.
— Ушёл, — ответил я. — А он тебе разве не сказал?
Леночка отвела глаза, пошмыгала носом и наконец призналась:
— Мы поссорились. Он, собственно, из-за меня и ушёл.
Я прокрутил в уме прошедший день и пришёл к выводу, что поругаться они могли только за те две минуты, что прощались украдкой. И когда успели? Впрочем, для ссоры много времени не нужно.
