А наутро все металлические предметы в пищеблоке оказались покрыты разноцветной ржавчиной и осыпались при малейшем движении воздуха. Всё утро Эспада трясся, ожидая расправы, но Лукаш пришёл в восторг от этой находки и быстро приспособил к применению в диверсионной практике.
План был прост и не требовал особых затрат. Группа из трёх человек должна инсценировать нападение на один из блокпостов и отвлечь внимание охраны. Диверсант в это время проберётся к долговскому арсеналу или хотя бы коллекции снайперского оружия Петренко и сыпанёт пару горстей «гремлинов», так мы назвали артефакты Эспады.
На всю операцию отвели полчаса-час максимум. Диверсантом избрали Эспаду, командовать парадом — меня. В общем, как говорил один хитровыдолбаный чувак, «лёд тронулся, господа присяжные заседатели».
Мы оставили Эспаду у северной стены, наказав ждать условного сигнала, а сами двинулись к западному блокпосту. У чёрно-красных начиналась «собачья вахта» — предрассветные часы, самое тяжёлое и опасное время суток. Помогая нам, ветер гнал с ржавых болот Радара плотные клубы тумана, в воздухе висела мелкая водяная пыль.
Подобравшись к блокпосту настолько близко, насколько осмелился, я дал в его сторону длинную неприцельную очередь. Тяжёлая там вахта была у долговцев или нет, но они явно не спали. Зажёгся мощный прожектор и зашарил лучом по окрестностям, мы едва успели попрятаться.
Некоторое время ничего не происходило, очевидно, запрашивали помощь. Правильно, я бы тоже не стал геройствовать, рискуя продолбать укрепточку из-за своего неудовлетворённого эго. Потом нам прилетел полновесный осколочный ответ. Даже два ответа с небольшой задержкой. Бодрит, мля!
Вряд ли долговцы нас видели, скорее всего, просто палили по всем возможным укрытиям. Мы на продолжении беседы не настаивали и тихо лежали в своих ухоронках. Прошло ещё десять минут. Послышались осторожные шаги.
Я прикинул время и решил, что пора отчаливать. С начала операции прошло двадцать пять минут, а пока долговцы будут играть с нами в догонялки, пройдёт ещё какое-то время. За пронырливого Эспаду я не переживал. Ну, почти не переживал, он же всё-таки был моим другом.
Просигналив Бегемоту и Степашке «утекай», я вскочил, рыбкой выпрыгнул из укрытия и скатился в глубокую канаву. Шустро пропахав её брюхом, метнулся в низину, где туман клубился особенно густо. Проверил наладонник. Только одно сообщение: «Есть!»
В низине затопотали, я вскинулся стрелять, но это были Степашка и Бегемот. Мы рванули к северной стене.
