Теперь голос Анны был совершенно не тем, который долетал до уха Гарри несколькими мгновениями раньше. Словно это был и не голос вовсе, а звук наждачной бумаги, которую кто-то очень быстро провел по какой-нибудь стеклянной поверхности.
— Надо думать, в живых мистера Бишопа больше нет?
Гарри отчетливо слышал, как дрожит его голос и чувствовал, как слова буквально застревают в его горле. Словно ты откусил большущий кусок черничного пирога, а потом оказалось, что кусок этот гораздо больше, чем ты на самом деле можешь проглотить.
— Это мне неизвестно. Но тебе совершенно незачем переживать на этот счет — с тобой подобного не произойдет.
— Почему ты мне помогаешь?
Анна вставила ключ в замок зажигания «мустанга» и ловко ушла от ответа:
— Гарри, ты никогда не задумывался над тем, что где-то там высоко, — она пальцем показала вверх, — нас обязательно обо всем спросят? Потом, когда придет наше время…
Гарри колебался. Он определенно боялся признаться себе в том, что опять не знает ответа на поставленный Анной вопрос. То, что он верит в Бога, но не верит в церковь, ей уже известно. А значит, нужно импровизировать, нужно искать иные пути, чтобы сокрушить кордон, вдруг так некстати выросший между ними.
— У меня к тебе остался всего лишь один-единственный вопрос, — он решил не оставаться в тени ее слов, а решительно действовать. — Как все-таки случилось так, что из твоего уютного кабинета мы перенеслись сюда, к тебе в авто?
Анна виновато улыбнулась. Гарри заметил, как румянец пробежал по ее щекам.
— Ты точно хочешь узнать ответ на этот вопрос, Гарри? — она ловко вырулила на дорогу и осторожно покатила вперед, лысоватая резина «мустанга» размеренно зашуршала по гладкому асфальту безлюдного шоссе.
— Ставлю сотню, что сейчас тебе уже не удастся меня шокировать. После всего того, что было услышано мной до этого, я…
— Что-то неладное происходит с моими регулами, — осторожно начала свой рассказ Анна. — Я заметила это еще год назад, когда спасла первого из вас. Во время произнесения общей молитвы я в тайне мечтала о том, чтобы тот человек (пусть его имя останется в тайне) в следующее мгновение оказался вместе со мной в моем автомобиле, а не отправился к нашему чокнутому священнику для того, что лично я называю жалкой пародией на исповедь. Говоря иными словами, Гарри, благодаря моим физиологическим особенностям я спасла тогда жизнь ни в чем не повинного человека.
Гарри расхохотался. До него, наконец, дошло, что в суме означают эти два невинных на первый взгляд выражения: «
