И вдруг меня осенило. Лимерций! Мой старый друг Лимерций! Он ведь даже жил неподалеку от этого места. Я вскочил на ноги и попытался быстро сориентироваться в направлении его дома. Затем стремительно двинулся вперед, окрыленный посетившей меня мыслью. Лимерций — это человек, который мастерски срывал занятия в академии, вызывая шквал недовольства преподавателей. Благодаря ему я впервые познакомился с алкоголем, прогулял свое первое занятие, побывал на студенческой вечеринке, где мне неплохо настучали по голове за то, что я охмурял чью-то подружку. Он никогда не думал о последствиях, просто жил на всю катушку. Человек — веселье! Многие недолюбливали его и активно поливали за спиной грязью. А я считал, что он просто не прячется под масками. Несмотря на всю свою оторванность, он был крайне талантливым парнем. Лимерций был руководителем студенческого театра комедии и собирал огромные толпы людей на своих представлениях. Он был создан для сцены, обладал природной харизмой. Иногда в нем появлялась противоречивость и резкая переменчивость в настроении. Мне казалось, что именно в этом проявляется его творческая натура. Все мои лучшие студенческие моменты были связаны с ним.
Барабанной дробью я постучал в дверь, сгорая от нетерпения увидеть моего, пожалуй, единственного друга. С внезапным возгласом радости распахнул двери худощавый, светловолосый, яркий человек. Такой же, как и прежде, звонкий, энергичный Лимерций!
— Шаду, где ты пропадал так долго?! — издав пронзительный крик, вцепился в меня старый друг. — Где ты околачивался все лето?
А ведь на самом деле я не видел этого человека очень давно. Изобразив растерянный вид, я попытался вспомнить момент нашей последней встречи, но удалось лишь оживить некоторые фрагменты.
— Я рад тебя видеть, дружище! Столько событий произошло, я даже не знаю, с чего начать…
— Заходи, Шаду, я сейчас найду бутылочку чего-нибудь для лучших друзей.
Лимерций принялся копошиться в старом антикварном серванте, мелодично звеня бутылками с горячительным. Затем, будто бы наткнувшись на сокровище, радостно выкрикнул:
— Боже мой! Это тридцатидвухлетний бурбон моего папаши. Он позволяет выпить себе одну рюмку этого эликсира жизни на день своего рождения. Пожалуй, мы лишим старика этого удовольствия!
Типичный Лимерций. Девиз: живу одним днем.
С первой рюмки разговор пошел взахлеб. Мне казалось, что не хватит времени поведать все накопленное моему другу. Взаимопонимание крепчало по мере опустошения праздничного бурбона. Затем незаметно я ощутил себя в крепких объятиях напитка. Я очнулся в середине разговора, забыв начало нашей беседы. Громкий смех сменился слезами. Лимерций встал на шаткие ноги и, устремив взгляд в никуда, произнес тост:
