— Болванчики куда забавней марионеток, — сказал он сам себе. — Их действительно можно оживлять.
Следующей он испытал девочку-болванчика со светлыми косичками и большими голубыми глазами. Он назвал ее Молли, в честь сестренки, и дал ей тоненький, плаксивый голосок. После этого он оглядел комнату. Болванчики — десятки болванчиков, и все разные! — сидели, устремив взгляды вперед.
— Полный улет, — пробормотал Йен.
Он повернулся.
— Эй, пап, зацени. — Он покачал Молли-Куклу на коленке.
Тишина. Ответа не было.
— Эй, папа? — Йен встал и оглядел просторное помещение. — Папа? Ты где?
Посадив болванчика, он сделал несколько шагов к двери. Ему вдруг стало не по себе. Горло сжалось. Руки сделались холодными.
— Папа? Ты что, ушел? Ты не говорил, что уйдешь. Папа?
Он понимал, что бояться нечего. Но ничего не мог с собой поделать. Испытывать болванчиков было весело, но ему совершенно не хотелось, чтобы его оставляли в комнате наедине с целыми их полчищами.
— Папа? Эй, папа? — позвал он дрожащим голосом.
Он еще на несколько шагов приблизился к двери. И вдруг уловил какое-то движение за спиной.
Он обернулся, и в тот же миг болванчики подняли головы. Все одновременно, все, находившиеся в комнате. Откинув головы назад, они разинули рты и захохотали.
Вскрикнув, Йен не веря своим глазам уставился на десятки хохочущих кукол. Их рты щелкали, а холодный, отвратительный смех звенел в ушах. Йен заставил себя отвернуться. И сломя голову бросился к выходу.
Обеими руками он толкнул дверь. Она не поддавалась.
В отчаянии он принялся дергать ее, и она, наконец, со скрипом распахнулась.
Йен выскочил в тускло освещенный коридор. Он находился в самом его конце. Вглядываясь в серый сумрак, он позвал папу:
— Где ты?! Ты меня слышишь?
Его голос эхом отдавался в каменных стенах.
Тишина. Нет ответа.
— Папа? Где ты?
Единственными звуками были его пронзительные крики да стук собственного сердца.
С трудом переставляя ноги, он припустил по середине длинного коридора. Здесь не было ни окон, ни дверей, ни ярко освещенных витрин — лишь глухие серые стены. У Йена возникло такое чувство, будто он несется сквозь бесконечный туннель.
Когда коридор сделал поворот, Йен остановился. Он оказался в очередном длинном коридоре, вдоль которого тянулись витрины с куклами.
— Папа? Ты где-то здесь?
Куклы глазели на него из своих стеклянных витрин. Странный лесной пейзаж заполоняли куклы с медвежьими мордами. Одетые в костюмы и платья, они стояли на двух ногах, но головы их были косматыми, с вытянутыми медвежьими пастями. Следующая витрина изображала витающих в безоблачном небе ангелочков с прозрачными крылышками и нимбами над головами.
