Я запрещал себе думать об утраченной возможности, пытался не представлять — какой она была, какой бы стала моя жизнь рядом с ней. Но стоило только ослабить контроль, как сердце содрогалось от желания бежать куда-то, делать хоть что-то… Не бывает ведь так, что невозможно ничего изменить? Должно же быть хоть что-то?!
Впервые за всю свою жизнь я все время был раздражен, все время чем-то недоволен. Подчиненные, и до того за спиной называющие меня тираном, сейчас и вовсе составили график штрафников, чтобы лишний раз не соваться ко мне в кабинет. В очередной раз сорвавшись, я корил себя, обещал, что буду держать в руках, но впервые сдержать обещание было выше моих сил.
Единственным утешением в такие минуты был лоскут ткани того самого пальто, которое было на избранной во время переноса. Мы все же тогда нашли его в Волшебном лесу. Запаха девушки, конечно, не осталось, но ткань была настолько необычной, что закрадывались даже мысли о ее иномирном происхождении. Так себе, скажу вам, утешение. И стоило бы, наверное, выбросить лоскут, забыть. Но я не мог. Так и носил при себе все время, иногда касаясь пальцами.
Так было проще дышать.
Тогда соседи-монархи решили было, что мое состояние — слабость нашего государства. Война продлилась ровно три дня. Вот только зачем нам та погрязшая в нищете и беспорядках провинция? Это же сколько в нее денег вложить и сил, пока что-то окупится?!
Тогда я сам неплохо помахал мечом, покричал и покрушил врагов. Беспощадный, действующих на голых инстинктах дикий зверь. Жалкие подобия воинов разбегались от меня во все стороны. И все же я был серьезно ранен. А очнувшись в лазарете, первым увидел лицо правящего брата.
— Мы не выстоим, если ты сдашься. Ты это знаешь? Умрут твои братья, их жены и дети, а вместе с ними еще много-много ни в чем не повинных подданных.
Мне стало стыдно за свою слабость. Стало совестно. Кажется, в пылу боя я даже мечтал о достойном противнике и быстрой смерти. Но после произошедшего мои эмоции немного стихли. Неуемная тяга куда-то бежать, крушить, рвать и метать прошла. И, казалось бы, жизнь вошла в прежнюю колею.
Пока я не проснулся среди ночи в холодном поту с сорванным от крика голосом.
* * *
Рассказ не занял много времени. Сон, как и предчувствия были лишь короткими вспышками, смутными образами. Я вышагивал перед сидящими в креслах братьями, сжимая и разжимая кулаки.
— Последний раз такое было перед нападением Гайзесс. Тогда они без предупреждения за одну ночь просто вырезали половину нашего приграничья. — Старший брат, владыка и мой повелитель, моя родная кровь Ариим выглядел мрачнее тучи. — Если бы не твое предчувствие тогда, мы бы проиграли войну ещё до того, как узнали, что она началась. Ты чувствуешь направление сейчас?
