Спайдервик. Хроники | страница 3
– Джаред, пошли! – окликнул Саймон, и Джаред сообразил, что вся семья уже стоит на крыльце – один он застрял на лужайке, глазея на дом.
Двери были тускло-серые, выцветшие и вытертые. От краски оставались только невнятно-кремовые следы в трещинах и вокруг петель. В центре двери на одном-единственном массивном гвозде висел дверной молоток в виде бараньей головы.
Мама вставила в замочную скважину замысловатый ключ, повернула его и изо всех сил толкнула дверь плечом. За дверью обнаружилась полутёмная прихожая. Единственное окно тускло светилось где-то наверху, над лестницей, и его витражные стёкла бросали на стены жутковатый багровый отсвет.
– Всё как я запомнила! – улыбнулась мама.
– Только ещё фиговее, – заметила Мэлори.
Мама вздохнула, но ничего не ответила.
Коридор вёл в столовую. Из мебели в столовой обнаружился лишь длинный стол с пятнами от высохших лужиц воды. Штукатурка на потолке местами потрескалась, люстра висела на полусгнивших проводах.
– Может, уже начнёте потихоньку заносить вещи из машины? – предложила мама.
– Что, прямо сюда? – спросил Джаред.
– Да, прямо сюда.
Мама поставила чемодан на стол, не обращая внимания на поднявшееся облачко пыли.
– Если бы тётя Люси – ваша двоюродная бабушка, Люсинда, – не пустила нас пожить, я даже не знаю, куда мы могли бы податься. Так что нам следует быть благодарными.
Никто из ребят ничего не ответил. Джаред, как ни старался, не чувствовал ничего похожего на благодарность. Да, с тех пор как папа их бросил, всё шло наперекосяк. В школе у него начались неприятности – расплывшийся синяк под левым глазом служил осязаемым напоминанием об этом. Но этот дом… этот дом был хуже всего!
– Джаред! – окликнула мама, когда он поплёлся было разгружать вещи вслед за Саймоном.
– Чего?
Мама подождала, пока брат с сестрой скроются в коридоре, и сказала:
– Это шанс начать всё заново. Для всех нас. Понимаешь?
Джаред нехотя кивнул. Ей было совершенно незачем напоминать ему про всё остальное – что его, например, не вышибли из школы только потому, что они всё равно переезжали. Ещё одно обстоятельство, за которое ему тоже следует благодарить, ага. Но за это он тоже никакой благодарности не чувствовал.
На улице Мэлори взвалила два чемодана поверх большого сундука.
– А я слышала, что она нарочно морит себя голодом!
– Тётя Люсинда? Да она просто старая, – сказал Саймон. – Выжила из ума, вот и всё.
Но Мэлори покачала головой:
– Я слышала, как мама говорила по телефону с дядей Теренсом. Она сказала, что тётя Люси уверена, будто еду ей приносят маленькие человечки.
