Овальный форт, возвышающийся в середине узкого горлышка пролива, выглядел пугающе — с черными от гари, щерящимися клыками зубцов полуразрушенными стенами; крепость понизу обрамляли уродливо острые шипы застывшей лавы — там, где во время магической битвы сталкивались разъяренные стихии воды и огня. Но над небольшой башенкой по-прежнему реял черно-золотой имперский флаг, а вся цитадель была словно укутана сеткой строительных лесов, на которых суетились многочисленные рабочие.
Обогнав три упряжки медленных волов, неутомимо тянущих подводы с досками и ровными отесанными булыжниками, всадники въехали на понтонный мост и крепче взялись за поводья — гладь залива была тронута легкой зыбью, и мост ощутимо покачивался на волнах. Разрушенный при штурме перекидной мост виднелся совсем рядом — на небольшой глубине, зияя обугленными ребра сквозь толщу воды.
Стража из кнехтов на воротах не обратила на путников особого внимания — лишь скользнув взглядами по красному кресту на притороченном к седлу тамплиера простом щите. Дежурный кадет вскинулся было, но рассмотрев лицо гостя в зеленом плаще, лишь приветственно поднял руку.
Путешественники между тем спрыгнули на землю и, убрав скакунов в инвентарь, двинулись мимо стражи вглубь форта. Пройдя под низко опущенной решеткой, путники миновали каменный мешок тесного коридора и оказались в поврежденной галерее внутреннего двора крепости. Здесь стоял непрекращающийся гвалт — многочисленные рабочие занимались восстановлением полуразрушенной цитадели. Строительные леса были уже установлены, и в овальном внутреннем дворе под ними суетились каменщики, поднимая блоки с помощью системы талей.
Миновав группу рабочих, отдыхающих в ожидании следующей партии отесанных камней, подводы с которыми как раз заезжали в каменный мешок прохода, путники остановились.
— …а я б ей засадил, — вдруг мечтательно выдохнул невысокий кряжистый мастеровой, вглядываясь в сторону амфитеатра, где сейчас магистр цитадели жестко отчитывала одного из руководителей строителей.
— Куда бы ты ей засадил, мослы одни, — фыркнул привалившийся к стене каменотес с припорошенной каменной пылью лысиной. — Взяться не за что, только костьми греметь, — даже приводнялся он, осматривая точеную фигурку девушки магистра, обтянутую полевой униформой.
На приостановившихся путников каменотесы не обратили внимания — серый плащ кнехта тамплиеров — это не белоснежная накидка рыцаря. Свой брат, а не ходячее чванливое высокомерие. Второй гость крепости у строителей так же внимания особо не вызывал — благородные в такой грязной одежде не ходят — особенно здесь, в цитадели, где живут молодые боги.
